Брат мой...
Шрифт:
— Да, но обозвал молокососом.
— А вы его как?
— Я? Я почему-то назвал его веником. Хотя почему веник? Сам не знаю.
Иван засмеялся.
В приемной райкома партии было человека три. Сидели на новеньких стульях с высокими спинками, ждали приема. Курили.
Мягко хлопала дверь кабинета… Выходили то мрачные, то довольные.
Сеня присел рядом с каким-то незнакомым мужчиной, усталого вида.
— Вы крайний? — спросил его Сеня.
— Э… кажется, да, — как-то угодливо ответил мужчина.
Сеня тотчас обнаглел.
— Я вперед пойду.
— Почему?
— У меня машина стоит. Так бы я ничего.
— Пожалуйста.
К Сене подсел цыгановатый парень с курчавыми волосами, хлопнул его по колену.
— Здорово, Сеня!
Сеня поморщился, потер колено.
— Что за дурацкая привычка, слушай, руки распускать!
Курчавый хохотнул, встал, поправил ремень гимнастерки. Посмотрел на дверь кабинета.
— Судьба решается, Сеня.
— Все насчет тех тракторов?
— Все насчет тех… Я сейчас скажу там несколько слов. — Курчавый заметно волновался. — Не было такого указания, чтобы закупку ограничивать.
— А куда их вам? Солить, что ли?
— Тактика нужна, Сеня, — поучительно сказал курчавый. — Тактика.
Из кабинета вышли.
Курчавый еще раз поправил гимнастерку, вошел в кабинет…
И тотчас вышел обратно. Достал из кармана блокнот, вырвал чистый лист, пошел в угол, к урне. Сеня с недоумением смотрел на него. Когда он чего-нибудь не понимал, он чуть приоткрывал рот. Курчавый склонился и стал вытирать грязные сапоги.
Сеня хихикнул.
— Ну что?.. Сказал несколько слов? Или не успел?
— Ковров понастелили, — проворчал курчавый. Брезгливо бросил черный комочек в урну.
Усталый гражданин пошевелился на стуле.
— Что, не в духе сегодня? — спросил курчавого (он имел в виду секретаря райкома). Курчавый ничего не сказал.
— Не в духе, — сказал усталый, повернувшись к Сене. — Точно?
— Я сам не в духе, — ответил Сеня.
… — Вот так, — сказал секретарь курчавому. — Так и передай там.
— Ладно. — Курчавый вышел.
Вошел Сеня.
— Здравствуйте, Иван Васильевич.
— Здорово. Садись. Что?
— Прорыв. Один наш охламон залил в картер грязное масло… И, главное, без меня! Она, говорит, у тебя все равно стоит!.. — Сеня даже руками развел.
— Что случилось-то? — Секретарь тряхнул головой. — Короче можно?
— Вал полетел. В результате стоит машина. А запасных нету..
— У меня тоже нету.
— У Сударушкина Макара есть. Но он не дает. И главное, убеждает: нету. А я знаю…
— Так что ты хочешь-то?
— Позвоните
— Сударушкин пошлет меня куда подальше и будет прав.
— Не пошлет! — убежденно сказал Сеня. — Побоится.
— Ну так я сам не хочу звонить. Что вам Сударушкин, снабженец? Докатились, что ни одного вала в запасе нету! Передай своему директору, чтобы он к обеду позвонил мне и доложил: «Вал достали». Я узнаю, будет стоять машина или нет. Все.
— Все понятно. До свиданья. Значит, мы звоним?
— Звоните.
Сеня вышел.
— Великолепно! — Сеня не знал, куда теперь двинуть.
В приемной остался один усталый гражданин. Сидел, не решаясь входить в кабинет.
— Пятый угол искали? — вежливо спросил он и улыбнулся.
Сеня грозно глянул на него… И вдруг его осенило: городской вид, а главное, желтый портфель — все это вызывало в воображении Сени чарующую картину склада запчастей… Темные низкие стеллажи, а на них, тускло поблескивая маслом, рядами лежали валы — огромное количество коленчатых валов.
И городской незаметно сует ему пару…
— Слушай, друг!.. — Сеня изобразил на лице небрежность и снисходительность. — У тебя на авторемонтном никого знакомого нету? Пару валов вот так надо. Пол-литра ставлю.
Городской снял со своего плеча Сенину руку.
— Я такими вещами не занимаюсь, товарищ, — сказал он. Потом деловито спросил: — Он сильно злой?
— Кто?
— Секретарь-то?
Сеня посмотрел в глаза городскому и опять увидел стройные ряды коленчатых валов на стеллажах.
— Нет, не очень. Бывает хуже. Иди, я тебя подожду здесь. Иди, не робей.
Городской поднялся, поправил галстук. Прошелся около двери, подумал…
Дверь неожиданно распахнулась — на пороге стоял секретарь.
— Здравствуйте, товарищ первый секретарь, — негромко и торопливо заговорил усталый, ибо секретарь собирался уходить. — Я по поводу своей жалобы.
Секретарь не разобрал, по какому поводу.
— Что?
— Насчет жалобы. Она теперь в вашем районе живет и…
— Кто живет в нашем районе?
Усталый досадливо поморщился.
— Я вот здесь подробно, в письменной форме… — Он стал вынимать из портфеля листы бумаги. — Целый «Война и мир», хе-хе…
— Вот тут на улице, за углом, прокуратура, — сказал секретарь, — туда.
— Не в этом дело, товарищ секретарь. Они не поймут… Я уже был там.
Секретарь прислонился спиной к дверному косяку.
— Идите. Там все понимают.
Усталый помолчал и дрожащим от обиды голосом сказал:
— Ну что же, пойдем выше. — Повернулся и пошел на выход совсем в другую сторону. — Все забыли!..