Братик
Шрифт:
Денисов стремительно ворвался в нашу часть лагеря в сопровождении Иловайского и своих людей. Ничего хорошего от этого товарища я не ожидал, поэтому предупредил парней быть готовыми к чему угодно.
– Что, допрыгался, казачок! – чуть ли не проорал полковник, привлекая дополнительное внимание.
Народ начал медленно подтягиваться к нашей палатке. Начальники тем временем спешились, люди Денисова остались в седле и недобро зыркали на нашу компанию.
– Встать! – проревел разгневанный полковник. – Здесь русская армия, а не балаган.
Это он зря. Казаки с неохотой и даже сопротивлением встречали новые перемены в своей
– Чего вылупился? Будто не знаешь, зачем я здесь. Где золото?
Ну не идиот ли? Кто орёт про золото на весь лагерь? Кругом казаки, весьма специфическая публика. Судя по сморщившемуся Иловайскому, ему тоже эта ситуация поперёк горла. Хрен с тобой, золотая рыбка. У меня план созрел ещё тогда, когда я отправлял Пахома к доктору. И своё поведение я тоже сразу продумал. Вытаскиваю из вороха барахла два мешочка и демонстративно передаю их Иловайскому. Тот развязал тесёмки и заглянул внутрь. Денисов тут же сунул туда свой нос и сразу перевёл злой взгляд на меня.
– Где остальное? Ты целую заводную лошадь в лагерь привёл. Обмануть нас решил?
Странно, что данный персонаж с такими замашками пролез в атаманы. А может, наоборот, именно такое говно сейчас лезет к власти на Дону? И я не знаю нынешние законы по трофеям, но подозреваю, что не всё так однозначно.
– Проверяйте, – кивнул я на палатку и демонстративно отошёл в сторону.
Красный как рак Денисов понял, что перешёл определённую грань и позорится в глазах донцов. Но отступать было некуда, и он кивнул одному из своих людей. Невысокий и худощавый с неприятным лицом, изрытым оспой, проскользнул в палатку. Казаки ответили дружным вздохом и начали обсуждать увиденное, как только человек Денисова начал разворачивать свёртки. Кольчуги, сабли, кинжалы и принадлежности для пистолетов при полном отсутствии презренного металла. Я думал, что полковника сейчас разорвёт от возмущения.
– Деньги я отдал. Надеюсь, вы не заберёте оружие, которое мы взяли в бою с убитых османов?
Будь мы в другом месте, Денисов и кольчуги бы попытался отнять. Но взгляды, которые на него бросали окружающие казаки, были хорошим отрезвляющим фактором. А сказать ему было нечего. На помощь коллеге пришёл Иловайский.
– Что в бою взято, то свято!
Народ поддержал слова полковника одобрительным рёвом. Мало кому понравилось самоуправство чужого начальства, да ещё явно нарушающее казачьи законы.
– Деньги я пока заберу, – произнёс Иловайский, когда казаки успокоились. – Вычтем часть, положенную полку, и заберёте вашу долю.
Денисов сверлил меня злобным взглядом. Я, в свою очередь, смотрел сквозь него, будто на пустое место, продолжая поглаживать рукоятку пистолета. От такого пренебрежения полковник бесился ещё сильнее, но ничего не мог поделать.
Вздрагиваю от приглушённого грохота упавшей посуды на кухне. Первые секунды не могу понять, где я, и что вообще происходит. Постепенно приходит
– Лежи и спи спокойно, – говорю, глядя на часы. – Пять часов на дворе. А с твоей мамой я серьёзно поговорю, и не спорь.
Супруга что-то пробурчала и перевернулась на бок. Я тоже закрыл глаза, надо поспать хотя бы часик, а то опять отключусь на работе.
У нас здесь стихийное бедствие местного масштаба. В субботу день рождения Али, и приехали её родители. Тёща по старой привычке начала наводить свои порядки. И как всегда, крайней оказывалась жена. Кухня была демонстративно оккупирована старшим представителем нашей семьи. В принципе я не против готового и очень вкусного завтрака. Но зачем будить всех, когда нет ещё и пяти, параллельно доводя собственную дочь до нервного срыва? Меня нынешние отношения с супругой полностью устраивают, и вообще в семье стало как-то спокойнее. Надо провести с тёщей воспитательную беседу. Она-то уедет, а нам потом расхлёбывать последствия её негативного влияния.
Глава 14
– Ту дабл виски вив айс энд кола, – с жутким русским акцентом заявляет Руслан бармену.
Я с улыбкой наблюдаю за сценой. Брат жены валяет дурака и корчит из себя недалёкого русского туриста а-ля Тагил. На самом деле английский он знает лучше некоторых англичан и вообще у человека чуть ли не два высших образования. Сидящие за барной стойкой голландцы или немцы смотрят на шоу с кислыми минами. Напрягают их такие люди, источающие силу. С учётом того, что Руся ещё и форменный шкаф, то плюшевые иностранцы испытывают чувство глубокого дискомфорта.
Двухметровый родственник приносит стаканы за наш столик, и мы продолжаем размеренную беседу под вискарь. Ещё бы публика вокруг была помоложе и посимпатичнее. А то напрягают меня плещущиеся в бассейне потрёпанные арийки с лошадиным прикусом, молодость которых давно позади. Но основным критерием при выборе отеля было отсутствие молодёжных компаний и, желательно, соотечественников. Мне быдла дома хватает, предпочитаю отдыхать в более спокойной атмосфере.
Сразу после Алиного дня рождения, проводив родителей, мы с семьёй шурина рванули в Тунис. Сегодня у нас разгрузочный день, дамы с детьми умотали на экскурсию, мы же решили расслабиться. Мне развалины Карфагена и прочих куч камней неинтересны, Русе тем более. Он инженер-нефтяник, человек прагматичный и не собирается трястись четыре часа в автобусе, если можно поваляться на шезлонге. Делаю глоток под очередную байку шурина и проваливаюсь в сон.
Никогда не любил больницы и прочие госпитали. Есть в них какая-то аура безнадёги, боли и отчаяния. А если брать госпиталь в нашем лагере, так это вообще жуть. Антисанитария, грязь, стоны раненых и умирающих людей, жуткая тоска в глазах молодого казака с ампутированной ногой. Дёмка сразу забился в свой уютный домик и не проявлял никаких эмоций. Картина действительно была не для слабонервных. Сам госпиталь состоял из нескольких палаток для размещения раненых. Наособицу располагался шатёр Шафонского, в котором он не только жил, но ещё и оперировал. Наблюдаю за всем этим ужасом в ожидании доктора. Он как раз закончил последнюю перевязку и шумно умывался при помощи слуги, поливающего ему из ковшика.