Братки – не значит братья
Шрифт:
– Майор Солодов. Баранов звонил, сказал, что дела не очень. С тобой хотел встретиться…
– Зачем?
– Думаю, подогрев нужен. За информацию… – презрительно хмыкнул Аким, выражая таким образом презрение к менту. – Но информацию выложил.
– Что там?
– На месте, откуда стрелял киллер, нашли лопату с отпечатками пальцев Захара.
– Как она там оказалась?! – изумился Фирсан.
– Да черт его знает!
– А где сам Захар?
– Косяк свой поехал закапывать.
– Какой косяк? – не понял Фирсан.
– Ну, пацана закапывать, которого по дурке вербанул. Может, он сам его закопал? А лопату с его пальчиками под киллера подложил…
Фирсан вскочил с дивана, пересел в директорское кресло. Достал из ящика стола коробку сигар, но тут же сунул ее на место. Долго возиться, а курить хотелось прямо сейчас и взатяжку. Поэтому он достал пачку «Мальборо» и щелкнул зажигалкой.
– Я ничему не удивлюсь, – выпустив из легких густую струю дыма, проговорил он. – Кто убил Боцмана?.. За что его убили? Я же сказал Захару, что заказ отменяется. И снайпера в Москву отправил…
Аким пожал плечами. Не было у него внятного ответа, поэтому он правильно сделал, что промолчал.
– Где Захар?
– Нет его нигде, как сквозь землю провалился.
– Может, и провалился… А чертова лопата осталась! Почему Галибова за кордон улетела? Она же совсем недавно вернулась в Москву с курорта, с чего обратно сдернула? И когда сдернула? После того, как Захар этого, из планово-экономического, вербанул… Где этот экономист хренов?
– Так Захар должен был его закопать.
– А закопал?
– Не знаю. Будем искать.
– Давай, ищи! Нутром чую, что-то с ним не то…
– Найдем. Сам лично займусь.
– Да нет, не надо лично. Кто там сейчас за Боцмана? Конотоп?
– Он самый.
– Стрелку мне с ним забей. Надо по душам поговорить. Что-то не то в наших джунглях, какой-то левый зверь появился. Думаю, это из Москвы уши растут. Переиграла нас эта тварь Галибова! Контрольный пакет у нее. И люди ее здесь уже пасутся. Наверняка они воду мутят. Но ничего, мы на эту воду их и выведем, кверху пузом. А Галибову замочить надо!
– Так она ж опять за границу смылась.
– В том-то и проблема…
– Может, Ямала за ней отправить? Он пацан толковый, не то что Захар-придурок. Документы сделаем, денег дадим, оружие они на месте найдут. Пусть ищут ее. Вдруг выгорит дело?
– А если не найдут? Если Галибова в Москву вернется? Нет, пусть Ямал в Москве остается. Неизвестно, как здесь карта ляжет. Возможно, нас здесь менты всех заметут – так хоть кто-то останется, за нас спросит… И еще с Барановым стрелку мне забей. Поговорить с ним хочу. Московские могут ГУОП организовать, нам сейчас менты край как нужны… И этого голубчика московского найди, от него ниточки все тянутся…
Аким ушел, но Фирсан решил не звать красотку. Не до девочек ему сейчас. Тучи над головой сгущаются, надо думать о том, как разогнать их без ущерба для себя…
Сауны, девочки, все как обычно. Но сегодня во главе сам Фирсан. Обычно Баранова развлекали его люди, сегодня же этот зазнавшийся бандюк сам снизошел до него. Видно, учуял запах горящего керосина. А сковородка под его задницей действительно накаляется…
– Я пытался вразумить Солодова, но бесполезно. Кто-то его поддерживает, потому он и прет напролом. Старые дела собирается поднять, чтобы тебя, Анатолий Геннадьевич, за жабры взять.
– Какие старые дела? – нахмурился Фирсан.
– Помнишь, ты женщину сбил? А мужика в кабаке ранил? За это тебя, конечно, не расстреляют, но у стенки подержать могут.
– Зачем это Солодову?
– Кто-то под тебя копает.
– Кто?
– Думаю, Конотоп. Он сейчас за Боцмана. Видимо, ему с тобой легче в тюрьме поквитаться. Закроют тебя, а в камеру киллера подсадят. Ну, или что-то в этом роде.
– Я говорил с Конотопом, – нервно скривил губы Фирсан. – Объяснил ему, что не заказывал Боцмана. Объяснил, что кто-то подставить меня хочет.
– Он тебе поверил?
– А ты мне веришь?
– Я же знаю, что Боцман тебе очень мешал, – уклончиво сказал Баранов.
– Значит, не веришь?
– Хотел бы верить, но…
– А я правда его не заказывал. Но ты не веришь, значит, и Конотоп не поверил, – вслух рассуждал Фирсан. – Выходит, он может копать. А лопатой у него этот Солодов работает, да?
– Что-то в этом роде.
– Ты бы поговорил с ним еще раз. Может быть, все-таки образумится. Намекни ему, что со мной шутки плохи. Что со мной лучше не связываться.
– Я не намекал, я ему прямо говорил. Не понимает. Мне кажется, он нарочно рогом прет, чтобы меня спровоцировать…
– Может, он на Конотопа работает или еще на кого-то… Возможно, из Москвы заказ на меня поступил, вот Солодов под меня и роет. И тебя провоцирует…
– Из Москвы? – насторожился Баранов. – А оттуда какие ветра дуют?
– А государство наше добро народное разбазаривает. Нет чтобы людям наш завод отдать, оно свою долю каким-то непонятным структурам из Москвы продает, причем за бесценок. А этим структурам из Москвы я мешаю. И ты – потому что на моей стороне. Как бы к вам с прокурорской проверкой не пожаловали. И к вам, и к нам…
– Типун тебе на язык, Анатолий Геннадьевич!
– Все может быть, Александр Зиновьевич. Все может быть. Так что держи руку на пульсе событий. Связи в Москве у тебя есть?
– Есть человек в министерстве.
– Денег ему зашли, пусть ситуацию отслеживает.
– Легко сказать, денег зашли…
– За это не переживай. Мы под это дело денег отгрузим. Сколько надо, столько и получишь. Главное, момент не прозевай, а то поздно будет… А с Солодовым мы разберемся.
– Только без мокрого!