Братские узы
Шрифт:
Расстелили плащи вокруг костра, прямо на голом бетоне — не самая лучшая постель, но выбирать не приходилось. Марко лег возле дверного проема, ведущего в темный и влажный мир. Сарай был кирпичным, разделенным на три части перегородками, из которых только один край оставался сухим. Крыша свисала вниз гнилыми зубами заплесневевших досок и ржавых стальных листов. Вода с тихим журчанием стекала на пол и собиралась в большие, чуть желтоватые лужи.
Марко лег ногами к двери, положил под руку свою «кобру».
— Я сторожу первым, потом — ты. — Веллер поморщился, но согласился.
Он немного повозился, устраиваясь на неудобном и жестком ложе, но, усыпленный мерным похрапыванием Веллера, сам начал проваливаться в глубокий сон. Вдруг кто-то ткнул его твердым пальцем в бок. Марко нависал над ним; его глаза таинственно светились.
— Брат Войцех, ты храпишь?
Войцех смутился.
— Иногда, когда немного выпью.
— Сегодня не будешь?
— Постараюсь.
— Ладно. Спи.
И снова вернулся на пост. Войцех опять повернулся на один бок, с кряхтением перевернулся. Так он провозился не менее часа, но, все-таки, постепенно провалился в сон без сновидений. Хотя нет, не совсем. Ему снилось что-то непонятное, какие-то светлые пятна в безграничном мире тьме, словно вспышки в ночи. Огни мигали и переливались, танцевали, что безумные, и… пугали. На самом деле, Войцеху было страшно. Он бежал, проваливаясь по колено в вонючую жижу, снова бежал и кричал, но ни одного звука не вырывалось изо рта. Монах в отчаянии беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, хватался за горло и опять бежал.
Войцех проснулся от того, будто что-то тяжелое навалилось на него. Чья-то грязная ладонь сдавливала губы, не давая произнести ни слова. Спросонья, в полной темноте Войцех отчаянно замолотил руками, стараясь скинуть с себя неизвестного мута. Но не тут-то было — тварь на время отодвинула руку от лица и, что есть силы, съездила по скуле. Крик, готовый вырваться, застрял где-то в горле. Монах с удивлением узнал в ночном кошмаре брата Мартина. Тот потирал ушибленное плечо, пострадавшее во время схватки с Войцехом, и прижимал к своим губам палец, мол, тихо. Наклонился ниже, прошептал:
— Храпишь, брат Войцех! Чуть всех мутов с округи не собрал. Слышишь?
Монах прислушался. И действительно, где-то там, снаружи в шуме идущего дождя кто-то шумно фыркал и топал, обнюхивал стены и поревывал. У окна сидел Веллер, обеими руками сжимал рукоять своего огромного револьвера. Ночной пришелец потерся щетинистым, судя по звукам, боком и потрусил прочь, бухая тяжелыми ногами. Видимо, потерял интерес. Веллер с облегчением выдохнул.
— Вроде бы пронесло. — Вернул револьвер в кобуру и снова занял пост у двери. — Спите. Тебе, брат Войцех, у тебя еще пару часов до твоей очереди. И советую не храпеть!
Войцех пристыжено кивнул, перевернулся на бок и тихо засопел.
Когда он заступил на пост, уже светало. Блеклый и вроде как грязный свет пробивался сквозь сплошную облачность, заволокшую все небо. Где-то там в вышине черными точками вились какие-то птицы.
Удивительно, но, несмотря на тревожную ночь спать не хотелось. Холодный утренний воздух бодрил и щекотал ледяными пальцами сквозь одежду.
Все никак не отпуская дробовик монах несмело выглянул наружу — было тихо, лишь вдалеке кричала какая-то птица. Протяжно так, тревожно. Войцех поежился, но сделал еще несколько шагов к близлежащим кустам, справил нужду и внезапно почувствовал, что мир вокруг прекрасен, несмотря на некоторую блеклость красок и решительное отсутствие солнца. Можно и прогуляться немного в сторону, осмотреть местность.
Но не успел он ступить и пару шагов — застыл, как вкопанный. По привычке, подцепленной у Марко, он разглядывал землю на предмет наличия странных следов. И такие отпечатки отыскались, совсем рядом. Можно, конечно, ожидать присутствие больших следов того зверя, что приходил сего ночью. Это закономерно и логично.
И совершенно незакономерно и нелогично наличие мелких и узких отпечатков рядом со следами зверя. Такое ощущение, что их оставил ребенок. Теперь Войцеху стало на самом деле страшно, потому как сразу возникал вопрос, а откуда здесь взяться ребенку? И соответствующий ответ: неоткуда. Если только…
Монаха пробил холодный пот, руки мелко задрожали. Он представил, как это нечто ходит вокруг, заглядывает в окна и смотрит. Просто молча смотрит на спящих. Войцех не выдержал и ураганом влетел в сарай, растолкал Марко и Веллера, испуганно шепча:
— Там… там следы! Там следы!!!
— Да что такое?! — Веллер подскочил, потер заспанные глаза, но револьвер уже был у него в руке. — Чего разорался?
Марко без слов вышел наружу. Вернулся практически сразу, и при взгляде на него Веллер понял, что случилось нечто невозможное.
— Там действительно следы, мелкие и старые. Их уже размыло дождем, хотя дождь закончился еще в первой половине ночи. И я ничего не слышал.
— Ах, черт! — воскликнул Веллер и тут же поправился: — Прости Господи! Но как?
— Я не знаю. Надо быстрее собираться — мне здесь уже не нравиться.
Удивительно, через несколько километров отыскалась старая дорога. Асфальтовое полотно кое-где полопалось под напором травы и кустов, выщербилось, но сохранилось, на удивление, хорошо. Идти стало много легче — не надо было выбирать место, куда ступать ногой, дабы не провалиться по пояс в дурнопахнущую воду, черную и вязкую.
Хотя не одни они пользовались этой дорогой. То там, то тут виднелись примятые кусты на обочине, словно огромное животное устраивало там лежанку, а в одном месте они встретили чей-то отбеленный костяк. Он походил бы на человеческий, если бы только не массивные челюсти с клыками длиной с палец и слишком большое количество плечевых костей. Войцех еще долго сопровождал взглядом кости, но Веллер с Марко даже не обратили на них внимания.