Братство
Шрифт:
Беттина была уже немолода, но и не так стара, как он. Залегшие под глазами тени и обаятельные морщинки в уголках век теперь останутся навсегда. Он подумал, не подключить ли телефон к старенькому музыкальному центру. Немного музыки не повредит. Том Уэйтс прекрасно подходит для похорон.
– Фредрик Бейер, я полагаю?
Фредрик удивился, что не узнал его на кладбище. В элегантном темно-синем костюме, стильных очках, с белоснежными зубами, он выделялся среди других стариков. Это был Герхард Мунсен – бывший министр, судовладелец и ветеран партии
– Это я. Вы знали мою мать?
– Скорее, я был знаком с господином Бейером. Я познакомился с вашими родителями много лет назад. Вы тогда только научились ходить. Ваши родители произвели на меня сильное впечатление.
Фредрик опешил. Закрытый и сдержанный – наверное, так бы он охарактеризовал своего отца. Не тот человек, который производит впечатление. Может быть, он имел в виду его мать? Она была красивой.
– Одно время я много общался с вашим отцом. И по работе, и в жизни. Наши супруги тоже были знакомы. Элизабет, моя жена, очень любила Гунхилль.
Фредрик слабо улыбнулся.
– Элизабет… ваша жена тоже здесь?
– Элизабет, к сожалению, очень больна. Но она очень хотела, чтобы я присутствовал.
Они еще раз обменялись рукопожатием.
– Спасибо, что пришли.
Мунсен не выпускал его ладонь.
– Если я правильно понимаю, вы работаете вместе с моим сыном?
Фредрик вопросительно взглянул на него.
– Себастианом. Себастианом Коссом. Над тем жутким убийством в Маридалене.
Фредрик даже не попытался скрыть изумление.
– Правда? Себастиан Косс – ваш сын? Никогда бы не подумал.
Он неестественно улыбнулся.
– Мы живем в маленькой стране.
Старый судовладелец тихонько вздохнул. В его взгляде читались отстраненность и усталость. Он выпустил руку Фредрика.
– И правда маленькая страна, – повторил он.
– Слушай, Фредрик.
Он открыл глаза. Беттина выпустила изо рта его член и подняла глаза.
– Что это был за старик?
– Старик? Какой?
– Тот, с кем ты разговаривал.
– А, этот. Просто друг моих родителей. И как оказалось, отец моего коллеги, Себастиана Косса.
– Он приятный человек.
– Косс?
– Старик. Он просто милашка.
– А Косс – просто мудак.
Он откинул голову на подголовник. Как же он устал. Он был возбужден и раздосадован. Почему она не может закончить побыстрее? Он посмотрел из окна машины на собаку, игравшую с мячом на другой стороне дороги.
Глава 22
Служебный автомобиль «Форд-Фокус» на большой скорости мчался среди бескрайних полей. Над озером Маридалсванне лежала серая мгла. По земле стелились облака тумана. Краем глаза Фредрик заметил, что Кафа теребит свой временный пропуск в здание полиции. В машине стояла гробовая тишина, пока он не нарушил молчание.
– Косс. Себастиан. Это написано на вашей двери, – съехидничал Фредрик.
Она
– Думаешь, это его взбесило?
– Могу заверить тебя, что да. Когда тебя ставит на место подчиненный, злоба вырывается наружу из каждой клеточки тела. Он тебя ненавидит.
– Ну и ну.
Фредрик манерно взмахнул рукой и, изображая одно из излюбленных движений Косса, провел пальцами по коротким темным с проседью волосам.
– Он всех ненавидит. Себастиан Косс – кусок дерьма. С какой стороны ни посмотри.
Кафа снова повесила пропуск на шею.
– Прямо как твой напарник, Фигуэрас. Он ведет себя так, как будто я собираюсь разрушить его брак, – холодно сказала она.
В его груди все напряглось. Он попытался собрать все свои силы, но и она тоже могла бы поднапрячься.
– Дело не в тебе, – отрезал он. – А в том, что мы бы тоже не отказались поучаствовать в обсуждении, прежде чем получить новую коллегу.
– А они просто подсунули вам эту дамочку из СБП?
Теперь уже была очередь Кафы ехидничать. Она отчетливо слышала разгоряченный спор следователей.
– Именно. В остальном же Андреасу самому прекрасно удается разрушать свой брак.
– В это несложно поверить.
Примерно через сто метров после въезда в Сульру они увидели то, что искали: синий почтовый ящик, криво висевший на столбе. Они припарковались. В лесу пахло землей и гниющей древесиной. У подножья холма деревья стояли голые, но выше по склону поднимались деревья с зелеными кронами, из-за которых проглядывало небо. В лесу царило безмолвие. Через пару минут ходьбы показался надел земли со стоящим на нем красным двухэтажным деревянным домом. За запачканным окном на пристроенной террасе сидел пожилой мужчина в инвалидном кресле. Когда Фредрик и Кафа подошли к нему, он открыл глаза.
– Вот как, – сказал он скрипучим голосом. – Так значит, вы пришли.
Его пальцы, толстые как сардельки, мирно покоились на коленях, укрытых пледом. Не успел Фредрик спросить, что старик имел в виду, как дверь на веранду отворилась, и к ним вышла сухощавая женщина. Ее седые волосы были так туго затянуты в пучок, что Фредрик не смог понять выражение ее лица.
– У нас гости, Брюньяр? – громко спросила она, положив руку на плечо старику.
Фредрик сдержанно улыбнулся:
– Я полагаю, Брюньяр и Сигне Кварвинген – это вы?
Старик не сдвинулся с места, когда Фредрик протянул ему руку. Вместо него жена подала ему свою узкую костлявую ручонку – холодную, с блестящей, как глянцевая бумага, кожей.
– Меня зовут Фредрик Бейер. Я из полиции. Это моя коллега Кафа Икбаль.
Старуха перевела взгляд с Фредрика на Кафу.
– Мы уже общались с полицией. С молодой женщиной. Белой. Мы рассказали ей все что знаем.
Сигне сложила руки поверх толстой шерстяной юбки.
– Это для нас очень ценно. Но у нас есть еще несколько вопросов о Сульру. Общине, которая здесь находится.