Братья Дуровы
Шрифт:
дереве надпись: «Только фонтан бьет снизу вверх, обычно бьют
сверху вниз».
По песчаному дну ползают черепахи, и на их панцирях надпи¬
си: «Наша конка», «Городское хозяйство», «Просвещение», одна
только с двумя буквами — «Г. Д.»
— Что означают буквы?— спрашивает гимназистка.
— «Государственная Дума» или «Господин Дуров», как вам
угодно...— смеется Анатолий Леонидович.
Подошли к замку. Грозно глядят бойницы. На самой высокой
башне герб Воронежской
торой из серебряного кувшина изливается тоже серебряная вода, в
стену замка вделан каменный кувшин, из него струится вода, падая
на уступы искусственных скал, и пропадает где-то в расщелине.
Музей начинается с галереи картин, писанных художником Ана¬
толием Дуровым. Картины развешаны в нишах. Сюжеты их разные:
горные пейзажи Кавказа, лазурное море, деревушка, занесенная
снегом, дорога с одиноко бредущим человеком, железнодорожный
путь, сквозь ночную тьму светятся два огненных глаза мчащегося
паровоза, маяк на пустынной скале среди бушующего моря посы¬
лает вдаль спасительный луч.
Картины своеобразны по технике исполнения. Все они, от ма¬
леньких пейзажей до больших ландшафтов, писаны на стекле. При¬
том то, что находится на переднем плане, вылеплено из особой мас¬
тики и сливается с фоном, писанным масляными красками на обрат¬
ной стороне стекла. Таким живописным приемом художник добил¬
ся отличной перспективы, рельефности, прозрачности воздуха и, в
результате, силы впечатления.
В отдельном зале картины В. Верещагина, В. Маковского,
И. Шишкина, А. Бенуа, В. Поленова и других выдающихся художни¬
ков.
Среди скульптур обращает на себя внимание большой портрет
Льва Толстого работы А. Шервуда.
У входа в зал, в котором собраны всякие редкости, надпись:
Анатолий Леонидович рад посетителям и охотно показывает сар¬
кофаг с древней египетской мумией; целый набор рогов — крохот¬
ных, гигантских, извилистых, ветвистых; чучела зверей, птиц, рыб,
змей, коллекции экзотических бабочек. Немало места занимают и
предметы, найденные при археологических раскопках,— старинное
оружие и исторические документы.
В музее хранятся этнографические редкости, которые Анатолий
Леонидович бережно собирал во время своих странствований по
российским окраинам, Сибири, Ближнему и Дальнему Востоку.
Прихотлива фантазия Анатолия Леонидовича Дурова.
— Кто не боится, прошу заглянуть в иной мир...— предлагает
он с загадочной улыбкой.
По узкой лестнице со скользкими ступенями посетители сходят
в подземелье, тускло освещенное электрическими лампочками. Веет
сыростью могилы. И тут на стенах «философские» изречения, вроде:
«Наш путь короток —от метрик до некролога», «Не так опасно
споткнуться, как обмолвиться», «Жить осталось немного — надо то¬
ропиться работать».
Посетители, робея, спускаются все ниже. Направо и налево по¬
падаются глубокие ниши с полочками и на них мрачные сентенции:
«Рано или поздно, всяк попадет на свою полочку».
«Смотрите вниз!» — слышат посетители и отшатываются. Там
в глубоком колодце лежат белые кости...
Нет, скорее отсюда наверх, к свету, к жизни!
Какой контраст! Только что побывавшие в мрачном подземелье,
вдруг оказываются в воздухоплавательном отделе музея. Тут инте¬
ресные снимки и модели воздушных шаров и аэропланов различ-
яых систем. И, главное, модель аэроплана, на котором в 1910 году
Анатолий Леонидович совершил полет над Воронежем с Иваном Зай¬
киным, бывшим борцом, ставшим авиатором.
Всем известен острый ответ Дурова на вопрос губернатора, за¬
данный ему после полета: «Какие ваши впечатления?» —«Когда я ле¬
тел вверх, ваше превосходительство, то испытывал восторг оттого,
что уносился от земных друзей в небеса. А когда глянул вниз, то
пришел в восторг оттого, что полиция и губернатор показались мне
еле заметной мелочью...» — «Вот новый случай вам поострить...»— хо¬
лодно заметил начальник губернии.
У выхода из музея еще одна надпись: «Уйти отсюда не спешите,
таков совет вам добрый мой, и на террасе отдохните пред тем,
как вам идти домой». Отчего не послушать доброго совета и не
посидеть на террасе в чудесном саду с пышными клумбами цветов.
Тут есть чем полюбоваться и чем поинтересоваться. На столе лежит
тетрадь в дорогом кожаном переплете. Это путевой альбом Анато¬
лия Леонидовича, в который друзья и поклонники его таланта пи¬
сали на память.
На первой странице стихотворная запись самого владельца аль¬
бома. Что поделать, у него непреодолимая слабость к подобным
сентенциям:
Трудно представить большее смешение имен, рангов, чинов и
положений тех, кто писал «на память» в путевой альбом Анатолия