Братья Хоторны
Шрифт:
– Я могу быть незаметным! – возразил Ксандр. – А ты просто злишься, потому что прошлой ночью именно мои легендарные танцевальные движения поразили всех в клубе.
Но Джеймсон не поддался на провокацию и перевел взгляд на Орена, который вышел к ним на балкон.
– Раз уж речь зашла о нашем маленьком празднике… Насколько все сегодня плохо с папарацци?
– Британские таблоиды! – Глаза Орена превратились в щелочки. Глава службы безопасности Эйвери был бывшим военным и жуть каким отличным специалистом. То, что он позволил себе хотя бы прищуриться, говорило о том, что ситуация
– А у меня назначены встречи, – решительно ответила Эйвери. Очевидно, она не собиралась перестраивать свои планы из-за папарацци, а Орен был слишком умен, чтобы просить ее все отменить.
– Я мог бы отвлечь их, – лукаво предложил Джеймсон. Устраивать неприятности было как раз по его части.
– Спасибо за предложение, – прошептала Эйвери, остановившись, чтобы легким дразнящим поцелуем коснуться его губ, – но нет.
Поцелуй был коротким. Слишком коротким. Джеймсон наблюдал, как она уходила. Орен последовал за ней. Ксандр вскоре тоже ушел, чтобы принять душ. Джеймсон остался на балконе, любуясь видом и наслаждаясь вкуснейшим круассаном с маслом. Он старался не думать о том, как здесь тихо, как безжизненно.
И вдруг перед ним появился Грэйсон с чемоданом в руке.
– Я должен ехать.
– Куда? – тут же спросил Джеймсон. Грэйсона с его комплексом бога полезно лишний раз подначить, и это редко когда бывало скучно. – И зачем?
– У меня есть личные дела, которыми нужно заняться.
– С каких пор у тебя появились личные дела? – Джеймсон заинтересовался уже по-настоящему.
Грэйсон не удостоил его ответом. Он развернулся и пошел к двери. Джеймсон увязался было за ним, но тут зазвонил его телефон. Орен.
«Он с Эйвери». Джеймсон застыл на месте и ответил на звонок.
– Какие-то проблемы? – спросил он у телохранителя.
– Не с моей стороны. С Эйвери все в порядке. Но один из моих людей только что перехватил швейцара. – Пока Орен отчитывался, Грэйсон окончательно исчез из поля зрения Джеймсона. – Похоже, у швейцара письмо. Для вас.
Швейцар протянул серебристый поднос. На подносе лежала одна-единственная карточка.
Джеймсон склонил голову набок.
– Что это такое?
Глаза швейцара заблестели.
– Это, похоже, карточка, сэр. Визитная карточка.
Сгорая от любопытства, Джеймсон потянулся к карточке и зажал ее, как фокусник, между средним и указательным пальцами – словно он мог заставить ее исчезнуть в любую секунду. Но стоило ему посмотреть на слова, выбитые на карточке, как остальной мир исчез.
На лицевой стороне были напечатаны имя и адрес: «Иен Джонстон-Джеймсон. Кингз-Гейт-Террис, 9». Джеймсон перевернул карточку. На обороте было небрежно написано ручкой: «Два часа дня».
Глава 7
Джеймсон
Несколько часов спустя Джеймсон тайком от Нэша, Ксандра и службы безопасности выбрался из квартиры. Что до британских папарацци, то они не выслеживали Хоторнов. На Кингз-Гейт-Террис, 9, Джеймсон прибыл один, чуть опоздав, как принято в свете.
«Если хочешь поиграть, Иен Джонстон-Джеймсон, я сыграю с тобой». И не потому, что ему так уж нужен был отец или он тянулся к нему, а потому что в последнее время делать хоть что-то, чтобы себя занять, было куда безопаснее, чем не делать ничего. Огромное белое здание поднималось на пять этажей и простиралось вдоль всего квартала. Среди роскошных квартир разместилась пара-тройка посольств. Это дорогой район. Прежде чем Джеймсон успел нажать на кнопку вызова, на тротуар вышел охранник. «Один охранник на несколько секций».
– Я могу вам чем-то помочь, сэр? – спросил мужчина, но его тон говорил о том, что он ничем никому не собирается помогать.
Джеймсон не зря был Хоторном.
– Меня пригласили. Номер девять.
– Мне ничего не известно о том, дома ли он. – Мужчина говорил спокойно, но его взгляд буквально пронзал. Джеймсон помахал карточкой.
– А, теперь все понятно, – сказал мужчина, взяв у него карточку.
Через две минуты Джеймсон стоял в вестибюле квартиры, по сравнению с которой лондонское жилище Хоторнов казалось более чем скромным. Холл был отделан мозаикой из белого мрамора с вставками в виде блестящей черной буквы «Б». Через стеклянные двери виднелись произведения искусства, которые украшали огромный холл.
Иен Джонстон-Джеймсон вышел через другие стеклянные двери.
Джеймсон так и слышал насмешливый голос своей матери: «Наша семья настолько известна, что ни один из мужчин, с которыми я спала, не мог не знать, что у него есть сын».
Мужчине, который сейчас шагал к нему, было чуть за сорок, его густые каштановые волосы подстрижены ровно настолько, чтобы он не смог сойти за типичного генерального директора или политика. Было что-то до боли знакомое в его чертах – не в форме носа или челюсти, но точно в форме и цвете глаз, в изгибе губ. Насмешка.
– Я слышал, что есть некоторое сходство, – заметил Иен с таким же претенциозным акцентом, как и его жилище. Он привычным движением слегка склонил голову – это движение было слишком хорошо известно Джеймсону. – Хочешь, проведу тебе экскурсию?
Джеймсон изогнул бровь.
– А вы хотите ее проводить? Мы сами решаем, что для нас важно, а что нет.
– Око за око. – Губы Иена изогнулись в улыбке. – Это я уважаю. Три вопроса.
Британец развернулся и зашагал туда, откуда пришел, затем толкнул стеклянную дверь.
– Вот что я дам тебе, если ты ответишь на один мой.
Иен Джонстон-Джеймсон придерживал стеклянную дверь открытой и ждал. Джеймсон постоял и только потом ленивой походкой направился к двери.
– Ты задашь свои вопросы первым, – сказал Иен.
«Да ну?» – подумал Джеймсон, но он слишком Хоторн, чтобы попасть в ловушку и сказать это вслух.
– Интересно, что еще ты мне предложишь, если у меня нет вопросов.
Зеленые глаза Иена сверкнули.
– Это прозвучало не как вопрос, – заметил он.