Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты
Шрифт:
Все эти характерные черты могли бы быть предугаданы кем-нибудь, ничего не знающим об истории жизни этих семерых корсиканцев, но они подтверждаются миллионами слов, написанных об этой семье на протяжении XIX века, когда писание мемуаров было особенно популярным занятием в высших кругах Франции. Жозеф никогда не принимал важных решений, которые не были бы одобрены его грозным братом, а Люсьен постоянно конфликтовал с Наполеоном до тех пор, пока они не были разлучены ссылкой. Луи, который разделял с Наполеоном безрадостное существование в казармах на несколько франков в день, никогда уже не мог вернуть себе ту привязанность, которая была к нему у Наполеона. И хотя в некоторых отношениях он проявлял такую же обидчивость к императорской власти, как и его брат Люсьен, у него отсутствовало мужество, которое побудило этого семейного бунтовщика до предела дистанцироваться от брата. Элиза обнаружила лишь немногие человеческие слабости, проводя линию на самовыдвижение при определенной целеустремленности, но меньшей показухе, чем у ее сестры Каролины или у младшего брата Жерома. Каролина оказалась
Одна особенность, возможно единственная, была присуща всем Бонапартам (за исключением Наполеона), а именно любовь к красивым одеждам и внешним атрибутам власти. В некоторых случаях, к примеру у Жозефа, она распространялась на владение загородными поместьями, обставленными прекрасной мебелью. Но у Полины и Жерома, а в некоторой степени и у всех братьев и сестер главенствовала страсть к парадным одеждам и дорогим ювелирным изделиям, в которых они могли бы появляться в свете. Вкусы Наполеона к одежде были очень простыми, вплоть до аскетизма, для его же братьев и сестер прекрасные одеяния были очень важны. И именно это напоминает о спартанской простоте их жизни в молодости под придирчивыми взглядами их бережливой матери.
Глава 2
Почти с безразличием наблюдаю я за жизнью…
Существуют моменты в истории западной цивилизации, когда можно сказать: «Именно здесь и таким образом все и началось; в таком-то месте и в такое-то время сложились разные условия для того, чтобы изменить течение истории в определенном направлении и создать определенное движение, нацию или эпоху». Моменты, подобные тем, когда Лютер прибил свои тезисы к церковной двери в Нюрнберге или когда Линкольн был избран президентом меньшинством голосов, подтолкнули Реформацию и Гражданскую войну в Америке. Подобный час для семьи Бонапарта, теснившейся на четвертом этаже в доме для беженцев в Марселе, настал в декабре 1793 года, когда британский флот покинул Тулон, оставив город осаждавшим его республиканцам, и некоторые преимущества от неожиданно одержанной победы достались безвестному корсиканскому артиллеристу, чей план и мужество при его выполнении и привели к падению этой военно-морской базы.
Значение этого относительно несущественного события для ссыльной семьи едва ли может быть преувеличено. Прошло шесть месяцев со времени прибытия ее членов в качестве беженцев во Францию, и этот период был для них весьма убогим, намного более убогим, чем любому из них, за исключением Летиции, довелось пережить. Хаотическое состояние Республики отражалось на перспективах семьи. Лишь Наполеон, единственный из всего клана, был в состоянии поддерживать себя, не прибегая к чьей-либо благотворительности. Там, в тесно переплетенной между собой семейной группе, находились полуобразованный юрист, молодой человек, который уже испробовал обучение на военного и священника, отказавшись от того и другого в пользу политики, полуобученный мальчик пятнадцати лет, две девочки, шестнадцати и тринадцати лет, и двое голодных детей, одиннадцати и девяти лет. Остается тайной, как они могли жить в этот завершающий период их бедности. Пособия беженцам, выплачиваемые правительством, были недостаточны даже для того, чтобы питаться один раз в день, а предполагалось, что часть этого пособия должна была тратиться на ренту и на замену изношенной одежды, в которой они бежали с Корсики. Известно, что Жозеф и Люсьен каждый день бродили в поисках работы, но сомнительно, чтобы они находили более доходные занятия, чем какой-нибудь поденный труд от случая к случаю. Элиза, проведшая несколько лет в Сен-Сире и обладавшая острым умом, не была подготовлена к тому виду работы, которую могла бы найти шестнадцатилетняя девочка в средиземноморском порту, а образование, которое получил Луи от своего брата, было отрывочным и схематичным. Трое младших детей, Полина, Каролина и Жером, были лишь бременем для общего кармана. Возможно, что во время кампании под Миди, которая триумфально завершилась в Тулоне, Наполеон, всегда сознававший свою ответственность перед семьей, пересылал ей то немногое, что мог себе позволить, но это не могло составлять большой суммы, и семья жила недоедая, девочки залатывали свои одежды, помогая Летиции по хозяйству и приготовляя такую пищу, которую им удавалось достать в городе, где много людей умирало от голода.
Лион, второй по величине город Франции, восстал против центрального правительства и был в осаде. Это явилось прелюдией к жестокостям восставших, которые предшествовали захвату города. В июле Наполеон отчитывался перед армией Карто в Авиньоне и был придан ее артиллерийскому подразделению. Когда же восстал и сам Марсель и марсельцы направились освобождать Лион, он стал свидетелем первой значительной акции: федералисты были отброшены и рассеяны, а Марсель почти
В Париже царил произвол. Дантон пал, а диктатура Робеспьера поддерживалась Террором. Каждый день крытые двуколки грохотали по улице Сен-Оноре к гильотине. Но новости из Парижа медленно доходили до юга страны, и когда банда головорезов, опасавшихся за собственные головы, свергла диктатора, военные итальянской армии в Ницце, куда направился Наполеон для укрепления своей репутации, пришли в ярость. Положение Наполеона, как друга и протеже брата Робеспьера Огюста, было довольно-таки опасным, так как младший Робеспьер написал из Ниццы письмо, восхваляя предприимчивость и патриотизм корсиканского офицера «Буона Парта, чья собственность на Корсике была уничтожена тираном Паоли». После термидорского переворота реакция расползлась от Парижа по всей стране. На недолгое время Наполеон находился под арестом, но удача ему сопутствовала, и в дело вмешался его собрат, корсиканский офицер. Он был освобожден спустя две недели, восстановлен на действительной службе и получил приказ принять командование на западе, где некоторые провинции все еще сопротивлялись революции.
Что же между тем происходило на перенаселенном верхнем этаже дома на улице Фабур-де-Ром в Марселе? После успеха Наполеона под Тулоном и его назначения командующим бригадой судьба улыбнулась семье и ее дела пошли резко в гору. Жозеф, Люсьен и даже молодой Луи не замедлили воспользоваться восхождением звезды своего брата. Жозеф получил пост интенданта в итальянской армии, Люсьен приобрел для себя пост хранителя военного склада в деревне Сен-Максимин, но именно пятнадцатилетний Луи самым впечатляющим образом использовал предоставившуюся ему возможность, получив назначение подручного майора артиллерии в Национальной гвардии! Если бы только кто-нибудь из последовавших биографов семьи отметил скорость, с которой трое братьев осуществили столь удачливый прорыв, Европа могла бы меньше удивляться приспособленчеству Бонапартов в последующие годы.
Не существует никаких свидетельств того, что сам Наполеон действительно обеспечил эти назначения, но, вне всякого сомнения, им способствовало его влияние или влияние Саличетти, его корсиканского сподвижника, который подружился с Наполеоном в Тулоне и помог ему занять пост командующего артиллерией. Повышение до командующего бригадой привело к значительному росту его жалованья, и первые помыслы Наполеона касались обедневшей семьи в Марселе. Но сколь ни было бы это важно, такое продвижение не было единственным фактором улучшения материального положения семьи. Через несколько месяцев после взятия Тулона она получила доступ к сумме эквивалентной 6000 фунтов стерлингов: 1 августа 1784 года Жозеф, тупица семьи, отхватил себе богатую наследницу!
Было бы интересно побольше узнать о романе между тяжеловесным Жозефом и наиболее скромной из двух девочек семьи Клари, которая принесла такое значительное приданое человеку, лишь недавно получавшему правительственное вспомоществование. Месье Клари, отец Жюли и миловидной Дезире (которая позднее была так близка к замужеству за ее знаменитым зятем), описывается различными источниками как мыловар и как торговец шелком. Возможно, он был и тем и другим. Детали, относящиеся к подоплеке деятельности Клари, установить трудно, так как в последующие годы, когда обе его дочери занимали различные троны, члены его семьи по понятным причинам воздерживались говорить о прежних своих связях с мылом и шелком. Жюли не была красива, и до нас дошли нелестные высказывания о чертах ее лица, но все современники сходятся в том, что она была добрым, великодушным человеком, способным пожертвовать многим, чтобы помочь страждующему. Возможно, ей приглянулись благодушие и сговорчивость Жозефа или его хорошая внешность одержала верх над костюмами более преуспевающих мужчин. Отец же ее, видимо, был достаточно дальновиден, чтобы разглядеть значительные улучшения в судьбе Бонапартов, после того как брат жениха заработал себе выдающуюся репутацию на юге. В любом случае невеста получила одобрение отца, и приданое было выплачено. Наконец-то на некоторое время Летиция и четверо ее младших детей могли быть уверены в получении средств на пропитание.
Наполеон, понятно, был в восторге. В течение нескольких лет он вносил большую часть своего скудного жалованья на то, чтобы его мать, братья и сестры могли спокойно спать и питаться, и хотя он никогда не жаловался, сообщение о значительном приданом Клари должно было принести ему огромное облегчение. Служба Луи в качестве подручного майора не была долгой. Кто-то, а возможно, и сам Наполеон, понял, что продвижение с такой скоростью не должно поощряться в отношении пятнадцатилетнего мальчика, и он был отозван из Национальной гвардии и направлен в Шалон для службы кадетом и завершения своего прерванного образования.