Братья Карамазовы. Том 2
Шрифт:
Какой мерой ты что? Когда отмерится? Наши военные суды что ли? Так они известно одному человеку служат и меряют все по высшему принципу. Александр II устроил террор по закону, а мы ответим террором против его закона! Ты мне одно ответь: перед народом значит он не ответственен? Ну?! – и Иван Фёдорович зло посмотрел на своего брата. Тот молчал и умоляюще глядел на него широко раскрыв глаза. – Молчишь?! Это тоже ответ! А мы если хочешь знать, хотим учредительное собрание создать…, конституцию принять, а он ничего не даст принять, а потому он достоин смерти.
Он же отменил крепостное право и еще может чего сделает, – снова обрел дар речи Алексей Федорович. – Нужно только время. Пожалуйста, Иван, пойми
Ничего подобного, просто народу нужна другая идея и мы ее дадим. Царствие Небесное заменим коммунизмом – идея всеобщего братства, все во имя большинства. Мы, законы примем и все на основании собственной ответственности перед каждым и невозможность уйти от закона нашего…
Божьего закона, Иван!!! – прервал Алексей Фёдорович.
Будут соблюдать порядок, – докончил Иван Фёдорович.
Еще раз прошу тебя Иван отрекись от них, пусть они это делают, а не ты тем душу свою сбережешь для вечной жизни.
«А я же тебе сказал: в вечную жизнь не верую и тот путь, который я избрал не оставлю и точка», – сказал Иван и достал из пальто жестяную бутылку и отхлебнул.
Иван, вон висит чудотворная икона Казанской Божьей Матери, подойди к ней поцелуй и глубоко покайся за свои мысли, поступки, слова – она простит и все наладится, ведь то, что ты говоришь страшно!!!
Культ вождя, страх перед государственной властью, преклонение перед земными кумирами всегда были типичными и останутся таковыми для слабого человека. Половина Петербурга во Христа не верует, а царя боятся.
БЛОГОСЛОВИ ВЛАДЫКО – прозвучало из алтаря и началась литургия.
Тише, тише вы…– послышались голоса.
Ну вот и все пора прощаться, встреч со мной больше не ищи, я по-прежнему, как и тринадцать лет назад люблю тебя, помнишь наш с тобой разговор в трактире перед смертью отца?
Помню.
Так вот с тех пор ничего во мне не изменилось, а наоборот получило свое развитие. Не надо мне счастья построенного на слезинке замученного одного ребенка! Понимаешь!!!
Как же так… Иван?! А на смерти Отца народа русского – помазанника Божьего надо?!
Надо!!! Ибо приговорен этим же народом русским. А народ, Алексей не что иное – глас Божий!!! Если хочешь… Все говорить больше с тобой не могу…, прощай Алешка, – сказал Иван и крепко обнял Алексея и пошел на выход.
Иван, я тоже люблю тебя, и не остановлюсь, – сказал Алексей, но Иван не повернулся и вышел на улицу.
А на площади перед Казанским Собором с Финского залива задул ветер и снег буквально валил с неба. Иван Федорович снова прошел между скульптур Барклая и Кутузова к Невскому проспекту, залез в первую же свободную повозку и крикнул извозчику:
На Владимирский….
НОЧЬ
Дом Ивана Федоровича был угловым и стоял он на пересечении Владимирского проспекта и Графского переулка. Путь был близкий и потому извозчик довольно быстро довез его. Он вошел в подъезд и поднялся на третий этаж. Квартира располагалась с права открыв дверь своим ключом, Иван Федорович вошел. Раздевшись в передней и пройдя в комнаты, он увидел свою жену Екатерину Ивановну в спальне. Она сидела на кровати и читала, а в ее ногах играл их семилетний сын Родя. Иван Федорович тихо встал у порога.
Иван…, – встрепенулась Екатерина Ивановна. – А мы тебя ждем, праздновать.
Ложитесь спать, поздно уже, – Иван поцеловал в лоб жену и наклонившись, обнял сына поцеловав его в лоб.
Но мы тебя ждали, – расстроенно сказала Екатерина Ивановна.
Папа, папа мы тебя правда ждали, – оторвавшись от игрушек вскричал Родя.
Нет, у меня еще срочные дела, нужно посидеть в кабинете, думаю задержусь до утра, – холодно сказал Иван Федорович и не дожидаясь ответа прошел в свой кабинет. В помещении было темно, но он сразу почему-то уловил что в помещении кто-то есть. Иван Федорович не возмутился и пройдя в середину кабинета подошел к письменному столу и зажег стоявшие на нем канделябры. Затем усевшись на кожаный диван, он увидел человека в черной тройке сидящего у плотно закрытыми гардинами окна.
А ты кто такой? – строго спросил Иван Федорович, – впрочем можешь не отвечать. Я тебя сейчас придумал. Это все моя болезнь, так что брысь я смертельно устал и хочу отдохнуть.
Важно не кто я такой, важно кто вы Иван Федорович. – ответил человек в черной тройке.
Я кто такой?! Ха, это прелюбопытно, но сначала я хотел бы узнать кто вы такой. Уж сделайте одолжение иначе разговора не получиться. Хотя можете не отвечать сделайте милость уйдите туда от куда пришли.
Не прогоняйте меня уважаемый Иван Федорович мне очень надо с вами пуститься в беседу. Вот я черный ангел, если знать, а вы Иван Федорович, маленькая шестеренка, но очень необходимая шестеренка, приводящая в движение весь новый Российский исторический процесс…
Надо же какой я оказывается важный. Это мне уже приятно, – усмехнувшись вставил Иван Федорович.
Да, да и потому мне очень, очень важно с вами держать разговор.
И именно в Рождественскую ночь? Да что вы здесь делаете, когда Он родился?
А вы что веруете?
Ничуть.
Тогда к чему такие вопросы? Но если хотите и настаиваете…
Просто стражду, – сказал Иван Федорович и перекинул ногу на ногу.
Позвольте. Вы не веруете и это очень хорошо, но вместе с тем все же необходимо здесь некоторое объяснение. Видите ли, многоуважаемый Иван Федорович несмотря на ваше неверие я должен вам заметить, что мир изначально был во тьме, и пороке и вот явился Бог на землю, да, да Бог в лице Иисуса Христа – простого плотника и мир сразу изменился. Люди, отягощённые грехом и повсеместной несправедливостью жизни, получили надежду. Ну хоть не в этом мире так в другом наступит справедливость, уйдет постоянная мучащую душу боль и наступит всеобщее благоденствие, где негодяев и обидчиков уже не будет. Тем более что Он обещал прийти, подтвердив Свое обещание воскресением победив смерть, чего так боится каждый смертный человек чувствуя по наитию величайшую тайну. И вот проходит уже почти две тысячи лет, а его все нет и человечество устало ждать тем более что добра в мире больше не стало, а люди церковные такие же грешные, как и они сами и тогда оно разуверилось почувствовало себя одинокой и замкнулось на себе излюбленными. Да тепла в этом мире не хватает. Поняло наконец, что вокруг, как и изначально тьма и больше ничего, а Христос лишь маленькая звездочка так далека и недостижима что та надежда, которую он оставил оказалась призрачной и не стоит таким людям как вы уважаемый Иван Федорович тратить душевные силы, вот потому я и дерзнул именно в эту чудесную без преувеличения ночь явиться перед вами чтобы вы увидели кто настоящий хозяин на земле в чьей власти души человеческие.
Вот только разговоры про душу я не приемлю, потому что в нее так же не верую, есть чувства и более ничего, а так ты конечно все склад изложил, настаивая на своем взаправдашнем существовании и, если ты взаправду существуешь тогда все вопросы у меня отпадают, а если же плод моего больного ума тогда…
Ах оставьте все этот вопрос, можно подумать, что он и взаправду ключевой. Не к чему в этом разбираться, в самомделешний я или нет. В этом мире так хрупко что порой не отличишь, где реальность, а где видение, лучше перейдем прямо к делу, почему я собственно и образовался у вас.