Братья Львиное Сердце [перевод Б.Ерхова ]
Шрифт:
— Наверное, это самая красивая долина на земле?
— Да, хоть и не на земле, — ответил он, и я вспомнил, что мы теперь в Нангияле. Со всех сторон Вишневую долину окружали горы, и они тоже были красивы. По их склонам сбегали ручьи, с круч обрывались водопады, и отовсюду до нас доносился звон, потому что была весна.
Даже дышалось здесь по–другому. Воздух долины хоте лось пить, такой он был чистый и свежий.
— Такого бы воздуху с пару кило в наш город, — сказал я, вспомнив, как задыхался на своей лавке, как мне воздуха не хватало.
Но здесь его было полно, и я жадно глотал его и никак не мог наглотаться. Юнатан даже посмеялся надо мной:
— Не очень–то увлекайся, Сухарик! Оставь на мою долю. Тропинку, по которой мы шли, запорошило белым цветом вишен, лепестки виднелись везде — на деревьях и в воз духе, они кружились над нами, падали на одежду и застревали в волосах, но мне это даже нравилось, ведь я люблю узкие белые тропинки, правда люблю.
Наконец дорожка привела нас к Рыцарскому подворью и калитке с зеленой табличкой.
— «Братья Львиное Сердце», — прочитал я вслух. Неужели мы будем здесь жить?
— А как же! Смотри, Сухарик, правда здорово?
Еще бы не здорово! Я понимал, почему Юнатану здесь нравится. Лучшего места, чтобы жить, я бы и сам не приду мал.
Перед нами стоял старый белый дом, совсем небольшой, с крашеными зелеными наличниками и дверью. Вокруг него в зеленой траве росли маргаритки, первоцвет .и дикий мин даль, над которыми пышно цвели несколько вишневых деревьев и кусты сирени. А всю лужайку с домом окружала каменная ограда, невысокая серая стена, увитая розовой повиликой. Ее и перепрыгнуть–то ничего не стоило, но любой, кто входил через калитку, сразу чувствовал: все–таки стена защищает тебя — здесь было спокойно, здесь ты был у себя дома.
Собственно, дом–то был не один, скорее два дома, хотя второй больше походил на конюшню или что–то в этом роде. Дома стояли под углом друг к другу, и как раз в том месте, где сходились, я увидел скамью — старую–престарую, прямо таки допотопную. И очень уютную. Да что там говорить, весь уголок между домами выглядел уютным и приветливым! Так и тянуло присесть на скамью и немного помечтать, или поболтать с кем–нибудь, или просто смотреть отсюда на птиц, или попить соку, а то придумать еще что …
— Здесь мне нравится, — сказал я Юнатану. — А в доме так же хорошо?
— Пойдем, сам увидишь, — ответил он. Юнатан уже вступил на порог, но как раз тут послышалось ржание. Да, да, со всем рядом ржали кони!
— Нет, все–таки заглянем сначала в конюшню, улыбнулся брат и пошел ко второму дому, а я вприпрыжку побежал за ним, да и как тут не побежать!
Я точно угадал, это и вправду была конюшня, и в ней стоя ли две красивые гнедые лошади. Когда мы входили через во рота, они повернули к нам головы и снова заржали.
— Их зовут Грим и Фьялар, — сказал Юнатан. — Угадай, какой из коней твой?
У меня просто дух захватило.
— Не шути, Юнатан, — взмолился Я, — не смейся надо мной! Я все равно не поверю, что у меня может быть свой собственный конь.
Но Юнатан сказал, что в Нангияле без коня не обойтись.
— Без коня в Нангияле пропадешь, — объяснял он. Здесь всё время приходится ездить, и иногда очень далеко.
Ничего прекраснее я в жизни не слышал. Значит, и у меня в Нангияле должна быть лошадь - а я ужасно люблю лошадей! Знаете, какой нежный у них нос, трудно даже представить, что на свете может быть что–то такое нежное!
И вот пара удивительно красивых лошадей стоит у нас в конюшне! На лбу у Фьялара светилась белая звездочка, а в остальном кони совсем не отличались друг от друга.
— Наверное, это Грим мой, — сказал я, ведь Юнатан про сил меня угадать.
— Попал пальцем в небо, — усмехнулся он. — твой конь — Фьялар.
Я позволил Фьялару обнюхать меня, похлопал его по холке и ничуть не боялся, хотя в жизни не притрагивался к лошади. Мне с самого начала понравился он, да и я ему тоже понравился, по крайней мере, так мне показалось.
— Еще у нас есть кролики, — сказал Юнатан. — В клетке за конюшней. Но на них мы посмотрим потом.
– Да? Ну уж нет!
— Я хочу к ним сейчас же! — закричал я. Мне ведь всегда хотелось кроликов, а дома, в городе, их негде держать.
Я мигом забежал за конюшню, и там в клетке вправду сидели кролики — целых три — и жевали листья одуванчика.
— Все–таки непонятно, — сказал я потом Юнатану.
– Здесь, в Нангияле, сбывается все, о чем ты мечтал.
— Я же тебе говорил, — ответил Юнатан. Он и в самом деле говорил об этом еще дома, в нашей кухне, сидя возле меня на лавке. И вот теперь, когда это оказалось правдой, я очень обрадовался.
Есть вещи, которые не забываются. Никогда, никогда не забуду я наш первый просто чудесный вечер в Рыцарском подворье, как я снова лежал и разговаривал перед сном с Юнатаном. Мы опять, как прежде, спали на кухне. Хотя эта кухня совсем не походила на нашу прежнюю. Кухня в Рыцарском подворье была, наверное, страшно старинная, с грубы ми балками на потолке и большой открытой печкой. И какой печкой! Она занимала целую стену, и готовить на ней обед приходилось прямо над огнем, как делали в незапамятные времена. А посередине кухни громоздился здоровенный стол, в жизни не видел такого громадного. По бокам его тянулись длинные скамьи, за таким столом могли бы обедать человек двадцать сразу, и никому из них не было бы тесно.
— Мы будем жить тут, — сказал Юнатан, — а мама когда нибудь займет комнату.
Комната и кухня — вот и весь дом в Рыцарском подворье, но к большему мы не привыкли, да нам и не требовалось ничего больше. И так здесь было в два раза просторнее, чем дома в городе ..
Да, дома! Я рассказал Юнатану про записку, которую оставил маме на кухонном столе.
— Я написал ей, что мы увидимся в Нангияле. Хотя кто знает, когда она тут появится.
— Да, очень может быть, что нескоро, — ответил Юнатан. — Но комната у нее будет отличная, если захочет, она на ставит в ней хоть десять швейных машин.