Братья Маджере
Шрифт:
Заметив взгляд воина, Ирвин запихал руку в карман.
— Ты идешь? Или я должен идти один?
— Ладно, Ирвин, — сказал Карамон, не желая, чтобы кендер свободно бегал кругом. — Показывай дорогу.
Кендер первым побежал назад к центру города. Карамону пришлось постараться, чтобы догнать его.
— Куда мы идем? — спросил воин, разыскивая на улицах признаки толпы.
— Назад, туда, где я был, когда меня схватили, то есть, — ответил Ирвин, вероятно отвлекшись при необходимости идти и думать в одно и то же время, — я имею виду туннели под городом.
— Туннели? Какие туннели?
— Туннели, в которых была моя тюремная камера, болван! — пробормотал Ирвин шепотом.
— В туннелях, на всем их протяжении, были картины, как будто кто-то пытался рассказать историю или еще что-нибудь?
— Ммм, да, я думаю да. Мне трудно вспомнить. У меня ужасная головная боль, — пробормотал кендер, потирая голову правой рукой.
— Остановись здесь. Подожди минуту. Дай мне осмотреться. Возможно мы были здесь, — потянул его воин.
— Эй, что ты делаешь?! — завопила кендер. Кружась вокруг, он ударил воина по руке своим хупаком.
— Ай! Эй, ты в себе!? — сказал Карамон в тревоге, сжимая руку и уставившись на друга. — Я только попытался помочь!
Ирвин впился в него взглядом, затем на лице отразилось замешательство.
— Я-я сожалею. Я возбужден, вот и все, — кендер повернулся и пошел назад по улице.
— Возбужденный кендер, — удивился Карамон. — Возможно, я должен сохранить его для потомства.
Пожимая плечами и массажируя ушиб, воитель пошел следом. После нескольких домов, улица начала изгибаться к центру города, проходя параллельно нескольким другим бульварам, идущим в том же направлении. В уголке маленького парка, опустевшего для всего живого, если б не трава и кустарник, Ирвин повернул налево, сокращая путь через открытый рынок, покуда не достиг особняка, принадлежащего одному из десяти членов совета Мереклара.
— Чей это дом? — спросил Карамон, окидывая взглядом дом со второго этажа до земли.
— Лорда Манайона. Но он теперь мертв, — коротко сказал Ирвин. — Пойдем, будут тебе! Не волнуйся. Ничейный дом.
— Откуда ты это знаешь?
— Просто. Никто не жил в доме, кроме лорда, а он мертв, — Ирвин исчез, начиная посвистывать странным, неестественным тоном.
Воин поднес свой кинжал к лицу и слегка стукнул себя в лоб.
— Я не могу поверить, что я действительно слушаю кендера, — пробормотал он. — Очень не последовательно.
Небольшой водоем, окруженный невысокой живой изгородью и фигурными клумбами, отразил свет двух видимых лун, которые только начали подниматься. Карамон, смотревший на них, видел, что они были очень близки друг к другу.
— Великое Око! — вспомнил он вслух. Самой глубокой ночью, говорил его брат. Тогда, когда все три луны сойдутся, будет выпущена… великая магическая сила!
Ирвин рыскал вокруг по кустарникам, когда Карамон нашел его.
— Что ты ищешь? — спросил воин, наклоняясь, что бы помочь.
— Дверь.
— Дверь? В кустах? Парень, твоя голова, должно быть, действительно дала трещину.
— Это там! — воскликнул кендер, указывая на скопление травы, которая росла на деревянном покрытии. Кендер стремглав побежал вниз. Дверь вела к лестнице, вырезанной в каменных стенах. — Ну, ты идешь или нет? — спросил Ирвин, глядя на Карамона из отверстия.
Глубоко вздохнув, Карамон последовал за ним, пряча свой длинный меч, но оставляя палаш, готовый к действию. Ирвин зажег маленький факел, отбрасывающий желтый мерцающий свет на стены. Проход был похоже на те, из коллектора, за исключением содержавшихся здесь различных картин и странных белых, черных и золотых линий, бежавших по стенам насколько могли видеть глаза. Карамон потянулся и прикоснулся к белой линии. Он удивленно отдернул руку, энергично тряся ею.
— Эй! Это обожгло меня!
— Прекрати это! У нас нет времени для твоей ерунды!
Кендер потащил за кожаный пояс, который носил воитель, пытаясь стянуть того вниз в туннель.
— Хорошо, я иду! Что за большая спешка?
— Мы должны быстро добраться кое-куда. Мы… ммм… должны спасти город! Вот!
— Что ты имеешь в виду «спасти город»? Что твориться? — потребовал ответа воин.
— Помоги мне найти капли моей смолы, — сказал Ирвин, опускаясь четвереньки и ощупывая землю ладонями. — Вот они! Мы идем по этой дороге, — кендер побежал вниз по коридору. Карамон помчался за ним, его беспокойство относительно странного поведения Ирвина, теперь смешалось с опасением. Небольшой факел, который нес Ирвин, вызывал к жизни неестественные тени, а единственным звуком был стук сапог и башмаков по камню. Ирвин опередил своего большого друга, непринужденно пробегая через лабиринты туннелей. Силач время от времени спотыкался, когда его нога провалилась в трещину, он с трудом удержался. Внезапно свет кендера исчез полностью, и воин озадаченно остановился.
— Ирвин! Где ты?
— Здесь, Карамон, — донесся голос кендера, странно приглушенный, как будто тот говорил в руку.
— Где? — силач вертелся в темноте, пытаясь определить его местонахождение по следующему воплю.
— Это твои тупые игры? Поскольку…
— Здесь я!
Тыкая впереди себя рукоятью меча, Карамон осторожными шагами пошел на голос своего товарища. Несколько раз он врезался в стены, металлическое лезвие громко лязгало и нечувствительно вибрировало, вызывая у воина нервную дрожь. Он был полностью слеп. Темнота была непроницаемой. Потом, впереди, он увидел тусклый свет, разрываясь между облегчением и искренним желанием задушить кендера, Карамон кинулся вперед и вошел в комнату.
— Ирвин! Ты здесь? — позвал воин, удивленно оглядываясь в свете смутно мерцавших факелов. Он услышал вдох, затем металлическая стрелка ударила его по пальцу. Карамон упал вперед, выпуская меч из захвата. Теперь он мог видеть Ирвина, он смотрел на своего друга, стоявшего на большом каменном возвышении с хупаком в руке. Верхушка была удалена, превращая его в духовое ружье.
— Это одна из тех отравленных стрелок, Карамон, — сказал кендер. — Я нашел ее на полу в ночь нападения убийцы. Ты будешь мертв довольно скоро.
— Почему? — слабо спросил Карамон, чувствуя, как начинает расти легкое головокружение. Жар начал распространяться от руки, охватывая лицо и шею.
— Ты должен умереть, Мажере! — прошипел кендер, его лицо искривилось в гримасе жестокого триумфа. — Наши планы нельзя остановить!
Карамон упал на колени, упираясь на гладкую, не выщербленную стену. Его голова склонилась набок, черные и серебряные звезды мерцали перед глазами. Во рту пересохло, губы едва смогли сформировать слова.
— Чьи планы?