Братья по оружию
Шрифт:
– Горбун. Ты ведь не горбун, Майлз. – Айвен следил за ним с тревогой и сочувствием.
Майлз сжал кулак, потом резко разжал его, словно отбрасывая что-то:
– Короче: цетагандийцы. Если у них есть человек, занимающийся тем, чем занимаешься ты…
Айвен кивнул:
– Я его видел. Его зовут гем-лейтенант Табор.
– Тогда им известно, что дендарийцы сейчас здесь, и адмирал Нейсмит тоже. У них, наверное, есть список всего, что мы заказали по комм-сети. Или скоро будет – когда они начнут нами заниматься.
– Может, они
– Ах как утешительно, – пробормотал Майлз.
В ответ на этот сарказм Айвен только ухмыльнулся и снова принялся за работу.
В тихой, скучной комнатке день тянулся бесконечно. Майлз вдруг обнаружил, что его клаустрофобия принимает чудовищные размеры. Он то совался зачем-нибудь к Айвену, то метался от стены к стене.
– Знаешь, то, что ты делаешь, можно сделать вдвое быстрее, – заметил Майлз Айвену, возившемуся со своим отчетом.
– Но тогда я закончу его еще до ленча, – объяснил Айвен, – и мне нечего будет делать. Вообще.
– Наверняка Галени что-нибудь придумает.
– Именно этого я и боюсь. И без того конец рабочего дня наступает достаточно быстро. А потом мы идем на прием.
– Нет, это ты идешь на прием. А я иду к себе в комнату, согласно приказанию. Может, там наконец-то высплюсь.
– Правильно. Во всем нужно видеть светлые стороны, – одобрил его Айвен. – Если хочешь, я позанимаюсь с тобой в гимнастическом зале посольства: ты что-то неважно выглядишь. Бледный какой-то и… э-э… бледный.
«Старый, – подумал Майлз. – Вот что ты побоялся сказать». Он взглянул на свое искаженное отражение в хромированной пластине комм-пульта. Неужели дела настолько плохи?
– Физические упражнения, – Айвен важно постучал себя по груди, – пойдут тебе на пользу.
– Еще бы, – пробормотал Майлз.
Распорядок дня установился быстро. Айвен будил Майлза – они жили в одной комнате, – потом занятия в гимнастическом зале, душ, завтрак… И работа в пункте сбора данных. Майлз уже начал думать, что ему больше не увидеть прекрасный солнечный свет Земли. По прошествии трех дней он взял на себя загрузку компьютера и теперь заканчивал работу в полдень, чтобы во второй половине дня читать и заниматься. Майлз с жадностью поглощал все: правила посольской деятельности и устав разведки, историю Земли, галактические новости… В конце дня они с Айвеном устраивали себе еще одну разминку в гимнастическом зале. В те вечера, когда Айвен оставался дома, Майлз смотрел с ним вид-мелодрамы, а когда его не было – путешествия по всем тем интересным местам, куда его не пускали.
Элли ежедневно связывалась с ним по зашифрованному комм-каналу, сообщая о дендарийском флоте, по-прежнему остававшемуся на орбите. Наедине с этим комм-устройством Майлз испытывал все большую жажду слышать голос Элли. Ее доклады были сжатыми, но потом они принимались болтать о пустяках, и Майлзу становилось все труднее отключать связь, а Элли никогда не делала этого первой. Он предавался фантазиям, как будет ухаживать за ней в своем истинном обличье, потому что как знать, согласится ли блистательный командор встречаться с каким-то там лейтенантишкой? Да и понравится ли Элли вообще лорд Форкосиган? И разрешит ли ему Галени выйти из посольства, чтобы он смог наконец это выяснить?
Майлз решил, что десять дней добродетельной жизни, физических упражнений и регулярного распорядка дня не пошли ему на пользу. В нем скопилось слишком много энергии. Она не находила никакого выхода в обездвиженном лорде Форкосигане – и это в то время, когда дел, требующих внимания адмирала Нейсмита, становилось все больше, и больше, и больше…
– Ты перестанешь дергаться, Майлз? – не выдержал Айвен. – Сядь. Дыши глубже. Посиди неподвижно хоть пять минут. Ты сможешь, если постараешься.
Майлз сделал еще круг по компьютерному залу, потом бросился в кресло.
– Почему Галени до сих пор меня не вызвал? Курьер из штаб-квартиры сектора вернулся час назад!
– Ну так дай человеку сходить в туалет и выпить чашку кофе! Дай Галени прочесть сообщения. Сейчас нет войны, у всех масса времени, и все сидят и строчат рапорты. Люди обидятся, если никто не станет их читать.
– В том-то и беда войск, находящихся на содержании, – усмехнулся Майлз. – Вы избаловались. Вам платят за то, чтобы вы не воевали.
– А разве не существовало флота наемников, который занимался тем же самым? Они выходили на орбиту вокруг какой-нибудь планеты – и получали деньги за то, что не будут вести боевые действия. Кажется, у них это получалось, да? Ты просто недостаточно творчески мыслишь, Майлз. С такими взглядами тебе подобает занимать место командующего наемников.
– Угу, флот Ла-Варра. У него это неплохо получалось – пока их не поймали космические силы Тау Кита. И тогда Ла-Варр попал в дезинтеграционную камеру.
– У тау-китян нет чувства юмора.
– Абсолютно никакого, – согласился Майлз. – И у моего отца тоже.
– Ах, как это верно! Ну…
Замигал вызов комм-устройства. Майлз так стремительно бросился к нему, что Айвен еле успел посторониться.
– Да, сэр? – взволнованно спросил Майлз.
– Зайдите ко мне в кабинет, лейтенант Форкосиган, – неторопливо произнес Галени. Его лицо было мрачно-бесстрастным, как обычно. На нем ничего нельзя было прочесть.
– Да, сэр, спасибо, сэр. – Майлз отключил комм и метнулся к двери. – Наконец-то мои восемнадцать миллионов марок!