Бремя империи 2
Шрифт:
Станция спутниковой связи оживает, когда на часах – без десяти минут три по местному времени. Через два часа – ночь начнет отступать. Командир надевает наушники, спецназовцы начинают шевелиться, разминая затекшие от долгого неподвижного лежания мышцы.
…
– Вас понял, Нептун! Вторая волна десанта идет за нами, сигнал к общей атаке – "вспышка", код опознания "три-один". Конец связи.
Командир снимает наушники, оглядывает беспросветную чернь моря вокруг, щелкает пальцем по закрепленному у гортани микрофону, привлекая внимание остальных.
– Внимание, получен приказ атаковать. Основная
– Четыре-один готов.
– Семь-один готов.
– Начинаем выдвижение, штурмовым ордером, соблюдая максимальную скрытность. Снайперов на нос лодок, работаем тихо! Без команды не стрелять! Как поняли?
– Четыре-один принял.
– Семь-один принял.
– Начать движение!
Черные тени перестраиваются – теперь они идут широким фронтом, прикрывая друг друга – направлением по-прежнему на тусклое, мерцающее на горизонте зарево…
Гражданский порт Бейрута
– Ты что сделал ишак! – эмир Хатами был вне себя от ярости – ишак и сын ишака! Пшел вон отсюда, иди и таскай теперь сам. О, помогай мне Аллах, какие ишаки…
Стоящий рядом британец в точно такой же, как у эмира полувоенной форме бесстрастно взглянул на секундомер
– Вы отстаете от графика почти на два часа, эмир – бесстрастно сказал он, щелкнув ногтем по стеклу наручных часов – этот корабль вы уже должны были разгрузить.
Эмир дернулся как от удара, но сдержал свой гнев. С англизами ссориться нельзя – по крайней мере сейчас
– Я не виноват, что эти ишаки сломали два крана, а русские разрушили третий!
– В таком случае, направьте на погрузку часть ваших людей, занятых на охране периметра. Все равно, русские порту не угрожают.
Эмир ничего не ответил, в глазах темнело от ярости…
Эмир Вакуб Хатами был зол. И не просто зол – он был в ярости, он не понимал, за что его сунули сюда, в это Аллахом проклятое место. Пока его братья добивают русистов в городе – он стоит здесь и обеспечивает разгрузку судов со снаряжением. И что он скажет – когда его спросят, чем ты занимался во время освобождения? Контейнеры грузил?
– Мои люди заняты своим делом, эфенди! Каждый! – эмир, наконец, придумал достойный ответ
Меньше чем в десяти метрах от них, на бетоне, прячась за составленными у самого края причальной стенки морскими контейнерами, распластались несколько темных теней…
Акватория порта
Естественно, террористы не озаботились охраной порта от нападения с моря. Никак. Классические, патентованные сухопутные крысы – все патрули только защищают порт от атаки со стороны города, от нападения с моря… хоть бы одну лодку спустили на воду, патрулировать акваторию, право слово. Гранаты бы в воду кидали в качестве защиты от боевых пловцов – ума на это много не надо, дернул чеку да кинул. Сухопутчики…
– Расходимся. Я центр, четвертый – левый фланг, седьмой – правый фланг. Приоритетные цели – зенитные комплексы, расчеты любого группового оружия. Максимальная скрытность.
Лодки медленно и почти бесшумно плывут по маслянистой воде порта, едва слышно бурчат под звукоизолирующими кожухами моторы. Никто не обращает внимания, никто не смотрит на воду – все ожидают нападения с неба. После того, как на них обрушился огненный дождь, после того, как они массированным пуском Стингеров и Блоупайпов повредили таки самолет кяффиров – все ожидали нового нападения с неба. На море не смотрел никто…
Левая лодка отворачивает, скорость ее еще больше падает – два узла, не больше. Цель ее – стоящий у крайнего причала, странно выглядящий на фоне нефтеналивников контейнеровоз. Его разгружают – не портовыми кранами, два из них просто стоят без движения, а третий словно срезанный гигантским ножом лежит на треть на причальной стенке и на две трети – в воде. Правее, в той стороне, где была военная база что-то горит, и раздаются редкие выстрелы – кто-то еще уцелел, кто-то держит оборону. Контейнеровоз разгружают самым простым и примитивным способом – открывают стоящие на палубе контейнеры и по трапу тащат содержимое, передавая его по живой цепочке и загружая внизу в грузовики. Естественно, быстро так не разгрузишь. Лодка бесшумно скользит по воде, неотвратимо приближаясь к цели.
– Внимание, наблюдаю цели! В надстройках на одиннадцать часов, удаление тысяча сто, на носу корабля на десять часов, удаление тысяча десять, на причальной стенке на девять часов, удаление девятьсот восемьдесят. Расчеты ПЗРК – снайпер, залегший на носу лодки, ищет цели через прицел ночного видения. Окрашенная в разные оттенки зеленого панорама порта медленно плывет перед ним.
– Есть цели, обозначаем как "Воздух-один", "Воздух-два" и "Воздух-три". Цели приоритетные.
Под маскировочной сетью медленно зашевелился ствол тяжелого пулемета КОРД – пулеметчик наводил пулемет на самую дальнюю цель – расчет ПЗРК в надстройках. Если их сейчас и обнаружат – расчету все равно не жить, пулемет сметет их в секунду.
Причальная стенка
Гладкое стекло воды у самой причальной стенки, там где не падали на воду отсветы пожаров, там куда не проникал свет работавших от дизель – электростанции прожекторов, худо-бедно освещавших порт внезапно вздыбилась и на поверхности появилось нечто похожее на человеческую голову – но все черное и со странным аппаратом, закрывавшим все лицо. Человек медленно повернулся – влево, затем вправо, оглядываясь и оценивая обстановку. Не увидев опасности, он подал какой-то сигнал – и на поверхность, рядом с ним всплыли еще трое – каждый смотрел в свою сторону и все четверо перекрывали все триста шестьдесят градусов обзора.
Причальная стенка была пуста, кораблей около нее пришвартовано не было – зато зачем то выставили морские контейнеры, как будто пытались защититься этими самыми контейнерами от чего-то, идущего с моря. Глупцы…
Самое главное человек увидел – метрах в пяти по левую руку от него на причальной стенке был кнехт – здоровенная стальная тумба, на который крепят швартовочный канат. Это-то ему и нужно было.
Человек начал осторожно и бесшумно смещаться влево. Когда кнехт оказался прямо у него над головой – человек замер, прислушиваясь. Где-то наверху негромко говорили по-арабски – но как ни странно, человека в черном это скорее успокоило. Там где засада, там не станут разговаривать, там соблюдают тишину. Прислушавшись, человек понял, что говорящее находятся не у самой причальной стенки – а это для него было самое главное.