Бремя империи 2
Шрифт:
– Цел? Ты что расселся, напали на нас! Пошли!
– Кто напал? – в голове у Сашки был полный сумбур, хотелось заснуть и не проснуться
– Какая х.. разница кто? Пошли, пока нас тут на ремни не порезали!
Отвесив Александру полновесного леща, дабы тот быстрее возвращался к реальности, Мишка подскочил к лежащей посреди двора винтовке, подхватил ее.
– Черт, хорошее дело. Бери у того ствол! Патроны есть?
У порванного собакой боевика была та же самая штурмовая винтовка – дрянная британская BSA, точная и хорошо отделанная – но несбалансированная, тяжелая и ненадежная. Зато четырехкратный оптический прицел на каждой – самое лучшее, что есть в этом детище британского военпрома. Кроме того, боевик был опоясан широким поясом, на котором располагались запасные магазины, пистолетная, закрытая кобура и гранаты. Сашка перевернул боевика, пачкаясь в его крови, нащупал застежку, начал расстегивать ее. Пальцы скользили в липкой крови…
– Что ты там копаешься?!
– Снять не могу.
– Быстрее давай! Валить надо, валить!
Казань
Время пришло – время ужаса и смерти. День, когда они должны будут рассчитаться за многолетнее угнетение и рассеяние мусульман. Религия ислам по сути своей была религией войны и захвата – а русские, всемерно поддерживая предателей, мунафиков превратили ее в бессмысленное чтение Корана. Тех же, кто открыто восставал против угнетения, русские убивали – как вчера. Но теперь каждый из них – и кяфир и предавший истинную веру мунафик познают ярость Аллаха…
День гнева настал.
Самым сложным было вывезти юных шахидов за город. Дело в том, что начиненные взрывчаткой автомобили стояли за городом, а логово шахидов, воспитанников "школы" находилось в самом городе. Сегодня вечером британцы, которые как раз мастерили бомбы и отвечали за вторую стадию операции – должны были перегнать заминированные машины на одну из стоянок "большого кольца"*******, откуда можно было выехать в любую часть города. Но нужно было достать туда шахидов – а вот с этим могли быть проблемы.
Решение пришло – арендовав автобус, они переделали его в нечто подобное автобусам, используемым детскими и юношескими скаутскими лагерями. В скаутах состояли до восемнадцати лет и не было ничего удивительного в том, что скаутов везут за город. Пришлось также купить скаутскую одежду – ее продавали во многих магазинах одежды города. Скаутов было много, и товар был ходовым.
Уже три дня шахиды постились, как это было предписано исламом, желая чистыми попасть на небо и предстать перед Аллахом. Сегодня же рано утром они встали на намаз. Не вовремя, но тем, кто готовится отдать свою жизнь на пути Аллаха последняя молитва разрешается в любое время. После чего, одев непривычную скаутскую серо-синюю одежду, забрались в автобус. Александр сел за руль, Мария, игравшая роль вожатой скаутов, умостилась рядом с выходом.
Только выехав из темных, узких переулков на более-менее широкую дорогу, они поняли что что-то не так. На первом же перекрестке стояла машина дорожной полиции, сирена была выключена, мигалка освещала улицу тревожными синими сполохами. Это еще можно было списать на случайность – но на перекрестке с основной, ведущей из города дорогой стояла такая же машина. И если обычно один офицер дорожной полиции стоял с жезлом или скоростемером, а второй отдыхал в машине – то сейчас возле машины стояли оба офицера. Первый внимательно отслеживал поток машин, второй возился у какого-то, установленного на крыше патрульной машины прибора, очень похожего на видеокамеру. У обоих вместо штатного оружия были армейские автоматы. Документы пока не проверяли – скорее всего, такой приказ будет отдан в самое ближайшее время.
– Особый режим – сквозь зубы сказал сидевший за рулем набитого скаутами небольшого микроавтобуса Александр, стараясь выглядеть как можно естественнее, ничем не выдавая дикое внутреннее напряжение, владевшее им.
Мария дождалась, пока полицейская машина осталась позади, пересела на сидение, стоявшее сразу за водительским.
– Возьми себя в руки! – ее голос звенел от напряжения – они пока ничего не знают! Если бы знали – не выпустили бы нас даже из дома. У нас в машине ничего нет – ни оружия, ни взрывчатки, ничего. Только восемь пацанов – старших скаутов. Понял? Говорить буду я, если что – а ты молчи!
Машины вперед ощутимо замедлялись, редкий в раннее время транспортный поток ощутимо густел, перемигивался рубиновыми стоп-сигналами…
– Впереди проверка документов. Похоже, дрянь дело!
– Молчи. Ни слова!
Впереди и в самом деле была проверка документов. Опорный пункт ДПС на выезде из города представлял собой небольшое, двухэтажное здание, около которого стояли несколько машин. Но самое главное – у поста дорога расширялась, и каждая машина почти сто метров проезжала по одному из шести – по количеству полос на дороге – коридоров, выложенных массивными бетонными блоками. Впереди, на каждой полосе был отдельный шлагбаум, там же было место для проверяющего документы сотрудника ДПС и самое главное – стоило только нажать на кнопку прямо там, на выносном пульте – и из-под асфальта мгновенно выскакивали массивные шипы, дырявящие колеса и ломающие подвеску даже большегрузного автомобиля, не говоря уж о легковушке. Разрешенная скорость там была двадцать километров в час, и пока машина ползла эти сто метров – с установленного в шести метрах над трассой пешеходного перехода на машину смотрели холодные электронные глаза камер слежения. Пока машина преодолевала этот коридор – ее номер фиксировался камерой и проверялся по базе угонов. В общем, прорваться силой через пост было невозможно, да и скрыться на находящейся "в базе" машине – тоже.
Вместе с остальным потоком фургончик вполз в один из коридоров, медленно, часто останавливаясь, пополз вперед. Если в обычном режиме документы проверяли, даст Аллах у каждого пятидесятого – то сейчас шерстили всех.
Мария быстрым движением поднесла к глазам зеркальце, осмотрела себя, опытным, внимательным взглядом ища малейшие признаки страха, растерянности, неуверенности. Одна ошибка здесь – и операция закончится не начавшись. Но их не было – ни одного.
– Попрошу документы! – высокий, чернявый полицейский не представляясь, как положено, протянул руку.
Александр достал из-под солнцезащитного козырька и протянул документы, Мария бросила на руку мимолетный, хищный взгляд – не дрожит ли? Не дрожала…
– Что в машине?
– Офицер, а в чем дело? – Мария улыбнулась своей самой милой и доброй улыбкой, отработанной как раз для таких случаев.
– Проверка документов – офицер ответил холодным, дежурным тоном но, увидев красивую рыжеволосую даму, сменил тон – приказано проверять документы у всех сударыня. Усиление, с утра объявили. Кто у вас?
– Дети. Скауты, старшая группа. В лагерь везем, в Черноморец…
– Не вовремя, везете, не вовремя. Сейчас особый режим ввели, документы у вас на каждом шагу проверять будут…
При массовых проверках, какие имеют место быть при объявлении особого режима, глаз замыливается а люди элементарно устают. Террористы допустили один промах – у них была детская скаутская форма, были чистые документы на себя и на машину – но не было путевок на детей. Жесткая проверка просто не предполагалась. И если бы сейчас проверявший машину офицер зацепился за эти слова и потребовал бы предъявить путевки – на этом бы и закончилось. Все закончилось – оружия в микроавтобусе не было, силовой прорыв закончился бы через несколько метров. Но до офицера не довели точно задачу, да и неизвестна она была – точная задача. Искать террористов – то есть подозрительных, с ручной кладью, на подозрительной машине у которой надо проверить багажник. Никто даже предположить не мог, что шахидами-смертниками могут быть едва достигшие совершеннолетия пацаны. И поэтому офицер бдительность не проявил и показать путевки на детей не потребовал…