Бремя империи
Шрифт:
А раз так — значит, он должен умереть. И она — тот самый меч Аллаха, которым он покарает негодяя, обагрившего руки кровью Пророка.
Иншалла…
Русские уже не стреляли — видимо, поняли, что бесполезно. Или этот самый неверный, который так ловко двигается, подсказал.
Впрочем, это уже неважно…
Так… Лучше всего — подняться наверх, чтобы было пространство для маневра. Но не на самый — не ровен час, накроет миномет. Второй этаж — в самый раз.
Лестница — темная, узкая, грязная, без окон.
Ага! — А вот и сюрприз номер один. Растяжка — причем грамотно, заразы, поставили — леска рыболовная над самым полом, наступил — и…
Обезвредить? А смысл? При обезвреживании можно подорваться, зачем мне это. Есть люди — по две гранаты ставят, вторая взрывается, если леску, ведущую к первой, перерезать. Лучше оставлю, пусть кто следом за мной пойдет — тот и подорвется. Нечего шастать по развалинам…
Руками ощупал две следующие ступеньки — иногда растяжки ставят одну за другой — нет, чисто. Можно идти дальше. Все ощутимее пахнет паленым — как будто мешки с шерстью жгли…
Второй этаж — длинный, коридор, вскинул автомат и…
Наверное, если бы я отужинал нормально, меня бы сейчас вывернуло — прямо здесь. Даже несмотря на то, что до этого немало успел повидать. Все равно…
Длинный, на все здание коридор, по левую руку — двери в квартиры или нумера, выбитые, конечно. С такой планировкой обычно строят доходные дома или дешевые гостиницы. Выбиты не только окна — выломана часть стен — «КОРД» потрудился. Стены исклеваны пулями, обожжены огнем, на них — черная, жирная, слоящаяся копоть. Освещения нет, единственное освещение — неверные рыжеватые отблески пожаров на улице. И — трупы…
Не наши — чужие. Человек двенадцать — как минимум. Скорее всего, искали нормальную позицию для ведения огня по десантной группе — тут-то их и поймал бортстрелок с вертолета — длинной, на весь короб очередью выкосил всех. Так и легли — у окон, у каждого окна — по одному, а то и по два изуродованных трупа.
Какого черта вам надо было? Какого черта вы сюда приперлись? Мы вас звали?! Что вы здесь искали — это?!!!
А самое хреновое — как раз через эти окна, через сделанные крупнокалиберными пулями проломы меня может достать тот снайпер. Значит, мне предстоит ползти — по этому полу, заваленному кусками мяса, битым кирпичом, залитым запекшейся кровью.
Выругавшись про себя — делать нечего, — лег на пол и пополз, щупая впереди рукой и стараясь не вляпываться ни во что мягкое или липкое. Не вляпаться было невозможно…
Все те, кто здесь полег, полегли с оружием, у некоторых оно было исковеркано пулями, у некоторых — вполне исправное. Возможно, что-то и удастся найти.
У третьего по счету окна я разжился патронами. Тот, кто умер здесь, за секунду до смерти стрелял из старенького казачьего «АК», который валялся сейчас рядом с изломанной пулей ствольной коробкой. А вот магазин… Магазин от него мне пригодится. Стараясь не страгивать труп — могли гранату под него подсунуть — обыскал его, разжился четырьмя полными магазинами, рассовал по разгрузке. Лишним
У пятого по счету окна нашел неповрежденный пулемет — брать с собой не стал, просто проверил, положил у стены, нашел ленты с патронами к нему в рюкзаке и тоже положил рядом. Местоположение пулемета запомнил — может, пригодится еще…
А вот у самого выхода — еще почище трофей попался. Гражданский штурмкарабин Драгунова, новенький почти, с нескладным деревянным прикладом и очень приличной оптикой-трехкраткой с широким полем зрения. Если к «эрме» патронами не удастся разжиться, то можно будет на это заменить, коли возможность будет. Опять-таки положил ближе к стене и даже прикрыл, чем мог, — дабы кто другой не добрался…
Пришли…
В самом конце здания были хорошие позиции для снайпера — проломы аж через несколько стен. Долбали, похоже, из безоткаток и из скорострельных пушек. Вертолетных — вон трассы сверху вниз идут и даже в полу дыры. Нормально…
Теперь нужна пара «кукол». Нормальной куклы нету — но ночью сойдет и такая. Подручная…
Оставил винтовку у стены, на карачках вернулся в залитый кровью коридор. Мне нужны были два трупа, не слишком сильно пострадавших. Или три. В общем — трупы нужны были. Трупы я нашел — там этого добра было… С грехом пополам, зажимая платком нос и стараясь не сильно высовываться, перетаскал на позицию. Туда же утащил и трофейный «драгунов»… Палитра есть, будем рисовать картину.
Картина…
Снайперскому делу я учился у полковника от артиллерии Сухорукова. Этот старый, ничем не приметный вояка — среднего роста, среднего телосложения, с простым, обветренным, морщинистым лицом и тихим голосом — был совсем не тем, кем казался. Он был Мастером — именно так, с большой буквы «М». На всю русскую армию он был единственным тренером — так его все называли, не инструктором, а тренером — такого уровня. Безусловно, он был одним из самых опасных людей на Земле…
Учеников он выбирал сам — комплектовал смешанные группы, ездил по училищам, присутствовал на различных соревнованиях, присматривался. Подбор группы — это была его личная прерогатива, в этом ему никто не указывал и никто не препятствовал, если он просил перевести к нему кого-то для обучения. Как он отбирал людей, непонятно, единственно, что я понял во время годового обучения, — он старался отбирать тех, кто тренировался в стрельбе с детства и занимался стрелковым спортом. Остальное — то была тайна Мастера…
«Палитра» и «Картина» — это были выражения, которым он учил нас. Для того чтобы нарисовать картину, художнику нужны кисть и краски на палитре. Кисть — это твоя винтовка, без нее ты — мишень. Палитра — это подручные материалы — другие люди, живые или мертвые, другое оружие, бронетехника, развалины — все окружение, в общем. Используя все это, ты должен нарисовать картину — нечто такое, что введет вражеского снайпера в заблуждение и заставит его раскрыться, демаскироваться, выстрелить в пустоту. Картина — это то, что позволит тебе остаться в живых после выстрела твоего оппонента и выстрелить в ответ.