Бричмулла
Шрифт:
– Ура! Мы нашли проявление золота. Спасибо древним рудокопам! – воскликнул я и поцеловал карту. Азим похлопал меня по плечу. И показал на три камня, воткнутых в склон.
– Что это за знаки, Азим?
– Это могилы рудокопов. Кто-то убил их. Но убийцы, видно, побоялись аллаха. Похоронили старателей по-человечески.
Мы поспешили вниз, к дому, где нас ждала Азиза.
Солнце уже спускалась за горы. Небо горело оранжевым сиянием. Дневная жара отпускала. Мухи облепили наши потные лица, но были ленивы и не назойливы. В небе кружил над рекой беркут. Природа тускнела. Очень хотелось есть и пить.
– Это наши конкуренты, старатели-узбеки из Мурунтау. Выслеживают нас, так как работают втемную. Говорят, они получили разрешение на старательскую деятельность в Ташкенте.
– Они опасны?
– Да кто их знает, что у них на уме. Но опасаться нужно. В горах нельзя никому доверять. Здесь каждый пастух – разбойник. А каждый разбойник – шайтан.
– Они вооружены?
– Шарика ранили. Значит, и человека могут грохнуть.
– Надо, чтобы Анзор с ними договорился о границах.
Знакомство с семьей
В домике нас ожидали. Азиза накрыла на стол. Подала всем шурпу. Мы проголодались и с голодухи съели подряд по две полные косушки шурпы. Потом долго пили чай, обсуждая сегодняшний день.
Анзор сообщил, что на него выходили заезжие старатели и настоятельно просили продать им карту. Предлагали большие деньги. Но он отказался.
– Сейчас надо лечь на дно. Чтобы нас не выследили. Оформить все правовые документы. А затем продолжить поиски и начать разработку. Самое главное – начало положено. Одна старая выработка на карте подтвердилась, значит, мы на правильном пути.
– Анзор, отвези меня в поселок. Я хочу пробы, отобранные за день работы, передать Иванычу, чтобы он отправил их в лабораторию.
Я перебросился с Азизой взглядом. Глаза ее были теплые и сочувственные. В них висела, как закрытая шторами радуга, темно-синяя искорка понимания.
– Ну как ты? Все хорошо? Вот видишь, собаки лают, а караван идет, принося пользу! Береги себя.
Азиза погладила меня заботливо по голове. Если честно, я был немного обескуражен отношением ко мне этой женщины. Но мне было приятно. Мы поехали на машине в поселок. Я зашел в контору, тепло поздоровался с Рустамом. Сел за стол и стал писать сопроводительную на пробы. Неожиданно меня позвала к телефону секретарша Люба. Я очень удивился – никто мне звонить не должен.
В трубке зазвучал начальственный голос с сильным акцентом.
– Вы студент ТПИ Григорий?
– Слушаю вас.
– Скажите честно, кто вас уполномочил заниматься самодеятельностью? Почему вы без приказа занимаетесь отсебятиной? Почему бродите с лотком по реке и моете пробы?
Все работы на реке Коксу инспектируются первым отделом. У вас есть разрешение на работу с материалами служебного пользования?
– Безусловно, есть. Я же учусь на специальности по поискам редких и радиоактивных полезных ископаемых. И даже больше. Я имею допуск к секретным материалам.
– Ты смотри, какой тертый орешек! Так вот послушай, мальчик…
– Я вам не мальчик, а геолог, и будьте добры – представьтесь. С
– Исламов Улугбек – начальник первого отдела экспедиции. И звоню вам по просьбе самого Шарафа Рашидова. Он держит все вопросы золота Узбекистана под личным контролем.
– Очень приятно. Так какие у вас претензии лично ко мне?
– Запомните – никакой самодеятельности. Никуда без приказа не ходить. Пробы не отбирать. И не мешайте работать старателям. Иначе получите отрицательную характеристику по практике. И неудовлетворительную оценку.
– Козел!
– Что-о-о?
– Это я не вам. Козел в камералку зашел. Совсем страх потерял.
Я положил трубку. И поймал на себе нескрываемую улыбку Любы.
Из кабинета вышел Иваныч. Его голубые глаза смеялись.
– Ну ты даешь! Это же большой человек в экспедиции. Он сотрудничает с КГБ.
– А я совсем никакой. Поэтому сам за себя. Пусть делает, что хочет. И вообще я в отпуске. Иваныч, я привез двенадцать шлиховых проб. Их надо просушить и отправить на минералогический анализ. Очень интересно, что мы там подцепили.
– Сделаем. Ты у нас в отпуске без содержания. Поэтому официально не рыпайся. В настоящий момент ты в гостях у Анзора. Помоги ему. Он хороший мужик!
– Вас понял! Лечу!
Был уже глубокий вечер, когда я постучал в дверь Анзора.
– Разрешите!
– Входи, Гриша. Садись ужинать.
Я присел к низкому столу, возвышавшемуся на несколько сантиметров над полом. Вся семья сидела в позе лотоса у стола и смотрела с любопытством на меня. Замира вспыхнула, как лампа Аладдина, вскочила и убежала в другую комнату. Все пространство в комнате было застелено коврами. Мебель отсутствовала. Под столом зияло углубление для ног.
– Что скажешь хорошего? – спросил Анзор. И улыбнулся так, словно это был не ужин, а смотрины невесты. – Накормите юношу, он целый день на нас работал. Замира! Хватит прятаться. Принеси пиалу и угости гостя лагманом.
Замира, одетая в цветочное яркое платье, грациозно вплыла в комнату. Укрыла мои колени полотенцем и принесла на блюде пиалу с едой и маленькую пиалу с чаем. Затем взяла кувшин с водой и полила мне на руки. Она очень волновалась. Руки у нее дрожали. Глаза опущены, тонкие черты чуть смуглого лица. Легкая улыбка, а в глазах светилось нескрываемое любопытство.
– Познакомься, Гриша! Это моя жена Зулмат. Сына и дочь ты знаешь. С Азизой тоже уже имел дело. Мы все в сборе. Расскажи о себе.
– У меня все поступательно. Родился и вырос на южном Урале, в городе Челябинске. Отец – режиссер драматического театра, мать – журналистка. Имеется сестра: учится в Новосибирском университете. После школы работал в геологической съемочной партии в Восточных Саянах в тайге Красноярского края, затем по путевке комсомола – на строительстве Ангаро-Усольского химического комплекса. Поступил в Томский политехнический институт. Учусь успешно на геолога. После окончания планирую распределиться на Дальний Восток. Увлекаюсь туризмом, альпинизмом, спелеологией, авторской песней. Пока был только в альплагере Варзоб, что находится в горах Таджикистана. Спускался в знаковые пещеры Красноярского края. Имею много друзей. Вот, пожалуй, и все.