Бриг «УЖАС»: Избранные фантастические произведения
Шрифт:
Он замолчал, провел рукой по лицу и с утомленным видом закрыл глаза.
— Вы опять, Нина, — сказал он, когда девушка подошла к нему, — помогли мне в несчастье, и я не знаю, как благодарить вас.
— Я же врач, — ответила девушка, — я обязана помогать всем, даже врагам.
— Всем… даже врагам… — повторил Брайтон. — Что же? Я знаю, что вы меня считаете врагом…
— Нет! — просто ответила девушка. — Я не знаю этого. Порой мне даже кажется, что вы совсем не враг. Я только многого не понимаю пока…
Брайтон улыбнулся и приказал дать самый
— Вы это поймете у меня в замке на Арте! — загадочно шепнул он.
Выйдя из кабины, Брайтон пригласил спутников на воздушную яхту и приказал пилоту:
— В замок Арты!
И "Орел", распластав свои белые крылья, понес их на юг.
На другое утро, когда все собрались в столовой судна, откуда открывался вид на три стороны, Нина подошла к окну и любовалась земными долинами, по которым бежали реки, кажущиеся голубыми лентами.
— Как прекрасен мир! — воскликнула она с восторгом, глядя на раскинувшиеся внизу леса и поля, кое-где перерезанные дорогами; вокруг них тонули в тенистых парках роскошные замки и дома "свободных". — Какой ужас охватывает меня при воспоминании о тех несчастных, которые бьются там в подземельях!
Джемс молчал.
К нему подошел Русанов и положил ему руку на плечо.
— Зачем, — шепнул он страстно и горячо, — зачем за спиною этих рабов вы поставили страшного надсмотрщика — Смерть? Вы этим превратили их жизнь в пытку!
— Это ввели до меня, — ответил англичанин. — Но теперь уже поздно возвращаться. Машина пущена, и остановить ее нельзя…
— Разве нельзя изменить ее движение? — спросил Гремин.
— Нет! Вся культура, все знание находится в руках двух или трех десятков людей. Если они погибнут — исчезнет все то, что люди завоевали вековой борьбой, и человечество вернется в первобытное состояние.
— Это лучше, чем рабство! — воскликнул Гремин.
— Это правда! — согласился Брайтон. — Но вы забываете, что условия изменились. Земля охладилась, недра ее опустошены, и новому первобытному человеку, вооруженному лишь желанием жизни, вторично не победить природы.
Все замолкли, а Брайтон продолжал.
— Вы говорите, что мы захватили свободу и жизнь людей? Это пустяки! Мы отняли у них душу, наследственное достояние их предков, добытое жизнью и кровью тысяч поколений. Они нищие, и мы их кормим. Если же мы погибнем — они в доме, наполненном богатством и пищей, не найдут ничего для жизни — так хорошо мы это утаили.
Англичанин сухо рассмеялся и начал ходить по каюте.
— Меня считают революционером и мечтателем, — сказал он. — И все только потому, что я уверен в гибели всех нас и не хочу остаться в памяти людей ни безумным скупцом, ни просто неизвестным, владевшим в свое время половиной мира. Я оставлю человечеству великолепное завещание! Мною изобретены конденсаторы человеческой энергии. Если в то время, когда мы, руководители трестов и устроители современной жизни, исчезнем, люди приведут в действие мои конденсаторы, в их мозгу возникнут все те идеи, которые теперь так хорошо известны и использованы нами. Подобно тому, как граммофон передает людям лучшие образцы литературы и музыки, проекционный фонарь — живопись и скульптуру, так мой конденсатор возбудит в людях идеи и пути их выполнения. Таково мое духовное завещание.
— Я не ошиблась… — сказала Нина, протягивая Джемсу руку. — Я недаром невольно доверяю вам.
Брайтон поцеловал руку девушки и сказал:
— Я потомок великого поэта и драматурга, — и, вероятно, поэтому я думаю, что единственное счастье на Земле — любовь. Пусть же она озарит мое имя хотя бы после смерти!
Резкий звонок прервал его слова. Джемс взял телефонную трубку и спросил:
— Что случилось?
Ответил дежурный пилот.
— Сударь, с юго-востока я вижу стаю гарпий!
Англичанин, не сказав ни слова, бросился к лестнице, ведущей в стеклянную башенку, расположенную над судном. Отсюда при помощи бинокля он отыскал вереницу черных точек, напоминающих косяк летящих осенью журавлей.
Но это были не птицы, и Брайтон насторожился.
Наперерез его воздушной яхте шло большое боевое судно, окруженное гарпиями. Это были маленькие быстроходные аэропланы, построенные из стали и несущие на своих острых носах летучие мины.
Джемс спустился в каюту и, пройдясь несколько раз вдоль всего помещения, отдал по телефону приказание:
— Вся команда по местам! Приготовить большие прожекторы!
Затем он обратился к присутствующим:
— Господа! Я не могу от вас скрыть, что за нами гонится боевая воздушная эскадра треста. Нет сомнения, что узнали о вашем пребывании на "Орле" и хотят вас арестовать.
— Вы предатель! — сказал мрачным голосом Гремин. — Но знайте, что вы погибнете вместе с нами…
— Не время спорить и угрожать! — сухо ответил Брайтон.
— Надо действовать! Желаете ли вы помочь мне?
— Я готов! — сказал Гремин.
— Пусть всякий возьмет на себя защиту одной стороны нашего судна, — сказал Джемс. — Это нелегкое дело, конечно, так как "Орел" — яхта, а на нас идут быстроходные боевые судна, вооруженные артиллерией и минами.
— Я возьму на себя защиту носовой части! — сказал Брайтон. — А вы, Нина, если доверяете мне, оставайтесь здесь!
— Я остаюсь! — ответила девушка.
Англичанин с благодарностью взглянул на нее и быстро вышел.
На мостике, расположенном почти на носу "Орла", копошились пилоты и устанавливали прожекторы, соединенные толстыми проводами с черными стальными ящиками. Большое военное судно остановилось на значительном расстоянии. На нем заколыхались сигнальные флаги, а вслед за этим заработал беспроволочный телеграф, вызывая "Орел".
— Что вам угодно? — спросил англичанин. — Я Джемс Брайтон!
— Генеральный Совет всемирных трестов предлагает вам немедленно сдать судно!
— Судно принадлежит лично мне, и никто не имеет права препятствовать мне лететь, куда я хочу.