Бригада: Металл и воля
Шрифт:
Первый этап предстоящей расправы — слежка. Куда Белов ездит, с кем общается, когда и сколько времени сидит на унитазе. Только получив полную информацию, можно приступить к задуманной операции.
Размышление прервало мурлыканье аппарата связи с секретарём. Удивительно приятное создание Верочка, пухленькая, фигуристая — сдобная булочка. При одном взгляде на неё немолодой уже мужчина, будто сбрасывает и свой возраст, и многочисленные болезни.
Прежняя любовница — сухопарая кобыла с тяжёлым задом только и умела выкачивать из него деньги и достойное положение в обществе. Активным
Интернет для элитных детей создан в Жлобне на базе бывшего санатория ЦК КПСС усилиями Зорина, он его курирует и пестует. Поэтому назначения и увольнения воспитателей и администраторов в его власти, он тасует штат, как опытный картёжник тасует карты. В конце концов, тяжеловесная кобыла добилась своего: из рядовой преподавательницы французского языка возвысилась до директрисы престижного учебного заведения.
После взрыва в главном корпусе Интерната Шубину потихоньку, без огласки, сняли и сплавили заместителем главного редактора в одно из умирающих московских издательств. Соответственно, прекратились её постельные контакты с Зориным
Верочка — совершенно другой тип женщины, и по фигуре, и по характеру. При очередной командировке он обязательно возьмёт её с собой и там проверит её способности и возможности. Несмотря на возраст и на угасание мужских эмоций, Виктор Петрович всё ещё считал себя Казановым, способным покорить любую женщину.
— Слушаю тебя, милая, — с несвойственной ему нежностью ответил Зорин, услышав мяуканье переговорника . — Если нужно отлучиться на часик-другой, разрешаю. Ты понадобишься мне ближе к вечеру.
Представил себе заалевшее личико девушки, вздрогнувшие грудки и — загорелся.
— К вам — генерал Введенский, — официально сообщила Вера, но сластолюбивый Зорин услышал в её голосе скрытое согласие.
Разнеженное настроение мигом сменилось опасливым. Вот это финт! Заместитель председателя Федеральной службы безопасности, генерал не вызвал к себе чиновника, не пригласил, не попросил прийти — сам заявился. Неужели сыскари докопались до чего-то незаконного?
Введенский вошёл в кабинет, прикрыл за собой дверь и, не подавая руки, расположился в кресле. Был он одет не в форму — слегка помятый, но достаточно модный костюм выглядел на нём, как на корове седло, узел крапчатого галстука съехал на бок. По сравнению с Зориным — нищий проситель.
— Здравствуйте, Игорь Леонидович, — привстав, первым поздоровался хозяин кабинета. — Как здоровье, как служба?
— Спасибо. Не жалуюсь… Виктор Петрович, я пришёл для того, чтобы сгладить некоторые шероховатости в наших отношениях…
Зорин опустил глаза на стоящий перед ним портрет умершей жены. Мужлан, даже не выразил соболезнования. Вместо этого с ходу вцепился в горло. Тоже мне, придумал какие-то «шероховатости»! На его месте Зорин поговорил бы о том, о сём, обсудил последнюю пресс-конференцию премьера. Выдал парочку анекдотов и только после этого предъявил обвинения или, говоря мягче — претензии.
Бояться ему нечего. Все свои подпольные операции Виктор Петрович тщательно продумывает и так же тщательно осуществляет. О них ни в прокуратуре ни в уголовке не знают и знать не могут.
— О чём вы говорите? Кроме искреннего уважения к вам не существует никаких так называемых шероховатостей. Я чист и непорочен. Как ангел, слетевший с небес на грешную землю.
Введенский усмехнулся. Заглянул бы этот «ангел» в своё досье, лежащее в генеральском сейфе, запел бы совсем иные песни. Но говорить с ним о некоторых его делишкам рано, ибо в оперативных материалах отсутствуют некоторые детали, связанные с сообщниками подпольного коммерсанта.
— Речь пойдёт не о вас… Пока не о вас, — не удержался генерал и досадливо поморщился. Стареет он, что ли? Или так и не научился контролировать свои реакции? — Скажите, какие у вас претензии к Белову? Я имею в виду известного предпринимателя, депутата Госдумы Александра Николаевича Белова.
Одно только перечисление званий говорит о многом. Похоже, служба безопасности либо уже завербовала, либо планирует вербовку настырного пацана. Откуда-то узнала о задуманном уничтожении своего любимца, вот и послала генерала на выручку. Пусть посылает десяток таких ходатаев, пусть мобилизует министров и даже самого Президента, он не отступится от задуманной расправы. Белову остаётся жить считанные дни, может быть, часы.
— Боже мой, о чём вы говорите, уважаемый Игорь Леонидович! Какие могут быть претензии у рядового чиновника к могущественному олигарху? Мы с ним едва знакомы — несколько раз встречались на теннисном корте. И один раз — в ресторане.
— Насколько я понял, между вами — добрые отношения, да? — Виктор Петрович кивнул и расплылся в улыбке. — Слава Богу. А то мы уже подумали невесть что… Маленькая просьба. Вас не затруднит изложить всё это на бумаге? Знаете, бюрократия не обошла стороной и нашу контору.
Никаких проблем! Сегодня же сделаю…
Выйдя в коридор, Введенский несколько минут постоял. Кажется, несмотря на некоторые издержки, разговор с сотрудником собеза удался. Ему дали понять — Белов находится под «крышей» Службы безопасности, наезд на него грозит для автора и исполнителей неприятными последствиями. Всё остальное — лирика.
После обеда Зорину по сотовой связи позвонил Кабан.
— Рыбка плавает в своём водоёме, — радостно проинформировал он. — Я — с удочкой и садком. Как прикажете: подсекать или пусть пока резвится?
— Поймать и зажарить, — с трудом удерживаясь от крика, хрипло проговорил Зорин. — Не получится дома… то есть, в аквариуме — обзвони… сам знаешь кого. Только не вздумай — от моего имени. Самого зажарю. Закиньте частую сеть. Не сделаете — пожалеете, что на свет родились…
Не ожидая подхалимистых заверений и самых твёрдых обещаний, которые посыпятся от испуганного бандита, Виктор Петрович отключил мобильник и с такой силой грохнул кулаком по столу — рамка с портретом жены упала, задребезжала хрустальная ваза.