Бригадир
Шрифт:
– Ша, гниды травоядные! Дома сидеть надо, а не по дорогам шляться. Повылазили тут на ржавых лисапедах. Не видите – папа домой едет, в Питер! Ра-ас-сту-пись!.. – и лихо закладывал очередной вираж, бросая огромный «Ниссан» на обгон плетущейся со скоростью сто километров в час грузовой шаланды.
На ограничительные, предупреждающие и прочие дорожные знаки, извещающие о въезде в населенный пункт, он не обращал внимания. Привык. Потому как давно и прочно уяснил – не берущий мзду российский гаишник – это персонаж из сказки для взрослых, а сто рублей – вообще
Поэтому Слон не сильно огорчился, когда километров за тридцать до Сыктывкара наперерез ему выбежал из засады мент и решительно махнул в темноте светящейся полосатой палкой. Почти беззлобно матюкнувшись, Костя сбросил скорость, прижал джип к обочине трассы и остановился, выуживая из кармана документы на машину и пухлый бумажник. Плебейски выпрыгивать из тачки и самому бежать к стоящему возле «жигуленка» легавому, как это делают лохи, Слон разумеется не собирался: «Не барин, ему бабло стричь надо – вот пусть сам и подходит. Тем более дождик капает».
– Шакалье! Дай ему красненькую, – широко зевнул разомлевший Индеец. Язык у Антохи уже слегка заплетался. Пять банок качественного пива на фоне длительного нервного перенапряжения давали о себе знать.
Разбуженный голосами проснулся и сел, устало протирая глаза и опухшее лицо, Влад.
– Что, тормознули? – он потянулся, доставая из пачки сигарету.
– Как видишь…
– Где мы? – Рэмбо огляделся. Вокруг, по обе стороны трассы, был сплошной лес. Они стояли на обочине шоссе, недалеко от поворота на второстепенную дорогу. Возле развилки, прячась за плотным даже без листвы кустарником, притаился «жигуль» ГАИ.
– Да, считай, уже рядом с Сыктывкаром, – хмыкнул Слон. – Минут двадцать пилить осталось. А тут этот… урод!
Одетый в длинную плащ-накидку гаишник, видя что хозяин дорогого внедорожника упрямо не желает спешить к нему с поклоном, нехотя приблизился к водительской двери «Ниссана», стекло на которой тут же плавно опустилось, смерил Костю и пассажиров джипа безразличным взглядом, с ленцой козырнул и представился:
– Старший сержант Иванов. Ваши документы.
– Базаров нет, начальник, – Костя протянул техпаспорт и права. Из кожаной обложки уже торчал край вложенной сторублевки. – А в чем дело, командир?!
– А вы сами не догадываетесь? – холодно бросил сержант. Даже не взглянув на документы, он спрятал их куда-то под плащ. – Превышение скорости сверх всех возможных допущений. Придется составлять протокол и забрать водительское удостоверение. Завтра придете в управление, на прием. А там – как с начальником на разборах договоритесь.
– Да ладно тебе, командир, – брезгливо поморщился Костя. Все эти ментовские угрозы он слышал не раз и не два, а потому не принимал их всерьез. – Какие проблемы – мы прямо здесь, с тобой, договоримся.
– Каким образом? – мент строго глянул на Слона из-под бровей.
– По справедливости! – довольно ощерился браток. – Погоди-ка. – Раскрыв лопатник, Костя выудил еще две сотенных и протянул сержанту. – На, бери. В расчете.
Мент, казалось, колебался. Он быстро взглянул на свидетелей дачи взятки – Влада и Антоху – отрицательно покачал головой и буркнул, кивая в сторону «Жигулей»:
– От вас, к тому же, спиртным за три метра разит. Выходите из машины. Будем дышать в трубку.
– Эй, командир, слышь! – подал голос Индеец. – Не пил он! А вот я – да, бухой. Поэтому из тачки и шмонит. Бери деньги и оставь моего руля в покое. Ферштейн?
– Разберемся, – равнодушно парировал сержант. – Сейчас водитель пройдет ко мне в машину. Дыхнет в анализатор. Если окажется, что он действительно трезв… – гаишник опустил взгляд на питерские номера «Ниссана», – так уж и быть, отделаетесь штрафом и поедете дальше, в свой Петербург. Все, разговор закончен. Выполняем.
– Ладно, делай что мусор говорит, – устало отмахнулся Индеец и, пошарив рукой в сумке, выловил последнюю оставшуюся там банку «хольстена».
– Какие базары, начальник, – Костя послушно распахнул дверцу и спрыгнул на обочину. – Раз надо – пошли. Дыхну. Хоть два раза!..
– Одного вполне хватит, – сухо процедил сержант.
– Вот пидор, – вздохнул Антоха, провожая плотоядным взглядом направившихся к едва заметной во мраке милицейской развалюхе гаишника и Слона. – И не страшно же уроду в одиночку куковать тут, на трассе.
– Каждый зарабатывает как может, – спокойно, без тени злобы сказал Невский, затягиваясь ароматной сигаретой.
– Интересно, сколько он уже за смену насшибал, а?! – хохотнул Антоха. – Давно тут пасется, шакал. Накидка, вон, вся промокла. Тысячи три, небось, а то и все пять. Эх, будь я отморозком безбашенным – дал бы ему щас в бубен с превеликим удовольствием и забрал все, до копейки. Но я, к счастью, другой. Да и впадлу мне легавого грабить. Его, убогого, бог и так наказал. По самое не балуйся.
Костя тем временем нырнул в машину к гаишнику, на переднее пассажирское сиденье. Сержант сел за руль. В «Жигулях» было темно и с расстояния в десяток метров было совершенно невозможно разглядеть, что происходит в салоне.
Что-то определенно шло не так. Что именно – Невский затруднялся сказать, но где-то глубоко в подсознании уже звенел колокольчик и зажглась тревожная красная лампочка. Делая одну глубокую затяжку за другой, Влад пытался различить хоть какое-то движение внутри подсевшего на все четыре амортизатора казенного рыдвана.
– Что-то не так, – тихо пробормотал он. Интуиция никогда прежде его не подводила. А на зоне даже один раз спасла ему жизнь. И он привык доверять своему, всегда находящемуся впереди хода событий второму, глубинному Я, нередко называемому парапсихологами «эгрегором».
– Ты о чем? – обернулся Индеец.
– Не нравится мне этот сержант, – процедил Влад. – И тачка у него стремная. Мутный он какой-то. Неправильный. И почему один? Первый раз вижу одного гаишника на трассе. Тем более ночью.