Бриллиант
Шрифт:
— С чего это ты вдруг так устаешь? — удивлялся Оуэн.
— Готовлюсь к свадьбе. Не представляешь, как это утомительно.
— Почему бы просто не поехать в магистрат и разом не покончить с этим?
Я нахмурилась.
— Не глупи. Я впервые выхожу замуж и хочу запомнить этот день на всю жизнь.
Я действовала с невиданным размахом, причем исключительно за его счет, и делала невероятно дорогие заказы, убедившись предварительно, что выплаченные авансы не возвращаются. Я не только намеревалась выкачать из него как можно больше денег, но и устроить сказочную свадьбу, мстя за всех
Хотя я так и не побывала в церкви, все же сообщила Оуэну, что церемония пройдет в придворной часовне Сент-Джеймсского дворца, где потолок расписывал сам Гольбейн, а службы проводит духовник королевы. От Оуэна требовалось сделать роскошный подарок в Королевский фонд.
Потом наемные экипажи унесут новобрачных и гостей на прием. Это тоже потребовало большого задатка, поскольку кареты были нарасхват.
Прием будет дан в «Ритце», и я все обговорила с руководством. Мы займем главный зал — привилегия, даруемая не многим из тех, кто мог позволить себе заказать знаменитый зал на всю ночь, не считая стоимости угощения и обслуживания. Я остановилась на ужине из восьми блюд для двухсот человек. Иногородним гостям предстояло ночевать в отеле, поэтому я щедро оплатила пятьдесят номеров, а заодно и несколько десятков ящиков вин и шампанского, плюс двенадцатиярусный свадебный торт, украшенный лентами, цветами, голубями, позолоченными листочками и сахарным снежком. Руководство отеля потребовало деньги вперед, и я согласилась. Флорист довольствовался задатком в сто тысяч фунтов.
— Я просто шокирован расходами, — жаловался Оуэн.
— Нам нужно заботиться об имидже. Понимаю, что наличных почти нет, но это неплохое вложение, которое рано или поздно окупится.
— На кой черт нам оркестр из тридцати музыкантов?
— А танцы? Людям нужно повеселиться. Сегодня днем у меня примерка подвенечного платья. Хочешь пойти?
— Нет. Во сколько это обойдется?
— Пока не знаю, — пожала я плечами.
«Креди Сюисс» и остальные кредиторы теряли терпение, а Оуэн был несвободен в маневрах из-за единственной колючки под седлом: «КДК траст». К счастью, он не подозревал, как близка была желанная цель, а если бы знал все, наверное, повесился бы от злости.
Офисная жизнь стала именно таковой — офисной жизнью.
Я вырвала с корнем весь трилистник, измельчила зелень, выбросила ее вместе с землей и аккуратно сложила горшки в углу садика.
Бертрам усердно работал, и, несмотря на немалое давление со всех фронтов, оставался добрым, почтительным и веселым. Ему предстояло не только готовиться к аукциону Арианны, но и многое сделать для торжественного открытия здания. И он нес это бремя без сетований и жалоб, как и подобает истинному мужчине. Годы и годы накопленного опыта дали свои плоды в виде заслуженного, блестящего кульминационного момента его карьеры.
Я была счастлива видеть, как фирма бурлит той же неукротимой энергией, что и в лучшие дни правления сэра Крамнера.
Глава 64
Наконец настала долгожданная неделя аукциона. В пятницу здесь соберутся десятки клиентов, но сегодня, в понедельник, после окончания ремонта мы наконец перебрались в наше здание на Сент-Джеймс-сквер. Рабочие постарались на славу, и помещения выглядели лучше новых: черная эмаль оконных рам сияла, медные перила сверкали. Десятилетиями накопленные залежи городской сажи, смога и выхлопных газов были стерты с песчаника паром и пескоструйкой.
Я думала, что буду рада вернуться на свой командный пост. Но почувствовала некоторую неловкость. Все вроде выглядело, как прежде, и в то же время разительно переменилось. Олкотта больше не было — он ушел на покой. Как и Роджер, наш старший охранник. Даже придурковатая девица, торчавшая у рентген-детектора, и та нас покинула — отправилась на пастбища посочнее.
Когда открылись двери зала, где была выставлена коллекция Арианны, началась давка. Из-за огромного интереса к распродаже администрация «Баллантайн» распорядилась пускать только по приглашениям. Счастливчики проходили через строй секьюрити. В зале тоже было полно вооруженных охранников.
— Ну, разве не прелестно? — умилялся сияющий Бертрам, рассматривая толпу с верхней площадки. — Только взгляните на них! Каждый заплатил по сорок фунтов, только чтобы пройти в эту дверь, и едва ли не у каждого зажат в руке двадцатипятифунтовый каталог. Нужно практиковать нечто подобное перед каждым аукционом.
В среду вечером, как раз когда я собиралась идти домой, зазвонил телефон. Я услышала знакомый голос:
— Кик?
— Да?
— Это Томас Кертис.
— Томас! Какой сюрприз!
— Звоню, чтобы узнать, как вы там. Хотите завтра поужинать со мной?
— С удовольствием.
— Нет, серьезно? Вы свободны завтра вечером? Не шутите?
— Не шучу, — рассмеялась я.
— Рядом с вами есть чудесный индийский ресторанчик с лучшим карри в городе.
— Мой любимый.
— Семь часов, идет?
— Увидимся в ресторане.
Кто говорит, что второго шанса не бывает? Если чему-то назначено случиться, в свое время это произойдет обязательно…
Назавтра вечером я пришла в ресторан. Пробило семь. Я терпеливо ждала. Семь пятнадцать. Я заказала еще один скотч и порцию креветок карри. Где-то в семь двадцать пять зазвонил мой сотовый, и я вышла из зала, чтобы ответить.
Это оказался Томас.
— Простите, Кик, ничего не поделаешь, меня срочно вызвали. Чрезвычайно сложное и грязное дело, и пройдет не менее двух часов, прежде чем я освобожусь. Нельзя ли перенести на пятницу? Можем пойти на симфонический концерт. Играют Шуберта.
Не могу выразить, как мне повезло за всю свою жизнь ни разу не вступить в серьезные отношения с мужчиной. Все это, как выяснилось, не стоило ни времени, ни усилий.
— Простите, Томас, но в пятницу я занята. На пятницу назначено торжественное открытие здания, а потом начнется аукцион драгоценностей принцессы Арианны. Вам бы стоило прийти посмотреть.
— Нет, спасибо. Можно позвонить вам на той неделе?
— Конечно! Вне всякого сомнения.
Делай все что угодно: звони, извиняйся, назначай свидания, я на все согласна.