Бриллианты для куклы

Дробина Анастасия

И вот сейчас «ботанка» с неизменной коляской и младшим братцем на буксире стояла перед ними и, вежливо улыбаясь, протягивала что-то желто-голубое.

– Вы не это ищете? Тамазик нашел в клумбе, а я на всякий случай у него забрала.

– Спасибо, – буркнула Полундра, протягивая руку. И в ладонях у нее оказалась… кукла. Та самая, которую Юлька увидела на серванте в квартире Совы.

Кукла была довольно старой, с раскрашенным и потрескавшимся от времени керамическим лицом, с заплетенными в косы волосами из выцветшей шерсти,

в голубом выгоревшем платье и желтой кофточке. Ничего не понимая, Юлька смотрела на куклу. Та, в свою очередь, таращилась на нее синими стеклянными глазами и молчала.

– Что будем делать? – наконец спросила Юлька.

Друзья молчали.

– Отнести Сове? – робко предположила Белка.

– А если она не Совиная? – засомневался Батон. – Если она той… рыжей… которая в обмороке…

Тут Атаманов ткнул его кулаком в спину, и Батон осекся. Все разом вспомнили, что на секретном совещании присутствует посторонний, и дружно повернулись к девочке с коляской. Та стояла на том же месте, но тонкие брови ее были сдвинуты к переносице.

– Она ваша? Или нет?

– Мы не знаем, – растерянно ответил Батон.

– Как это? – улыбнулась девочка. – Так не бывает.

– Все бывает, – проворчала Юлька. И, обменявшись взглядом с Атамановым, решилась. – Ладно, ты вот что… Тебя как зовут?

– Натэла Мтварадзе.

– Оч-приятно. Я Юля Полторецкая. Это вот Андрей и Серега, это – Белка.

Натэла вежливо улыбнулась. Ребята кивнули, Белка тоже расплылась в улыбке.

– Вы откуда приехали?

– Из Сухуми.

– Беженцы?

– Нет. Папу перевели по работе.

– А как тебя в школе отпустили? – задала Юлька животрепещущий вопрос. – Ты ведь седьмой заканчивала?

– Седьмой. Экстерном. У меня были одни пятерки, перевели без экзаменов, – просто, без тени хвастовства пояснила Натэла.

Полундра уважительно хмыкнула, потом, поразмыслив, продолжила:

– Тут, понимаешь ли, такое дело… Может, куклу лучше пока и не надо возвращать… В общем, мы тебе все расскажем, раз уж ты ее нашла, но только – чур, не трепать языком! То есть про то, что мы тебе скажем, – никому! Понятно?

Натэла молча кивнула. И задумчиво сказала:

– Тогда, наверное, надо Тамазика отвести домой. И Мириам тоже.

– Это твоя сестренка? – восхитилась Белка, сунув нос в коляску и при виде крошечного личика с длиннющими ресницами забыв даже о захватывающем дух приключении. – Ой, какая краса-а-авица-а… прелесть, пусенька моя, дорогулечка… губочками чмокаем ка-а-ак…

Натэла гордо улыбнулась и пояснила:

– Племянница. Сестры Тамары дочь. Самая красивая у нас!

Тамазик неожиданно не захотел идти домой и, выпятив нижнюю губу, приготовился зареветь.

– Тамазик, маленький, не надо плакать, посмотри, что вот тут есть… – засуетились вокруг него девчонки. Юлька вытащила из кармана слипшуюся ириску, Белка скорчила гримасу лягушонка, Натэла запричитала на своем языке, гладя братика по макушке. Но тот ничему не внимал и уже широко открыл рот с розовым влажным языком.

– Пацан, не вой! – нервно сказал Атаманов, запуская руку в карман джинсов и выуживая кучу разнообразного барахла. – На, держи! Нравится? Дарю!

Тамазик закрыл рот и зачарованно принял в ладошки винты, болты, стекляшки, скомканную пачку из-под сигарет, ключ от квартиры (его Атаманов поспешно отобрал), исписанный маркер, жвачку и несколько шариков от подшипников. Малышу сразу же очень понравилось округлое зеленое стеклышко, он засунул его в рот и более не выпускал.

– Давай, веди их домой, – распорядился Атаманов. Посмотрел на Натэлу, помолчал и вдруг заявил: – Я с тобой пойду. Помогу эту дуру твою поднять…

– Какую дуру? – серьезно осведомилась Натэла, взглянув на Серегу черными глазищами из-под длиннющих ресниц.

И тут произошел небывалый доселе факт: Атаманов покраснел. Насупился, сдвинул брови и, хрипло откашлявшись, пояснил:

– В смысле, коляску твою… Как ты ее там по ступенькам волочить будешь? Пошли, короче… Братва, мы, в общем, щас вернемся. Но катить сама будешь, а то у меня еще орать начнет.

Он взял за руку Тамазика, кивнул Натэле, и та спокойно и серьезно пошла за ним к подъезду, толкая коляску. Батон присел на край тротуара и глубокомысленно почесал в затылке. Белка и Полундра обменялись ошалелыми взглядами.

– Ах вот, значит, как… – пробормотала Юлька. – Ну и дела-а-а…

– Полминуты, – и он уже ей коляску тащит! – провозгласила Белка. Это Атаманов-то наш! Господи, что на свете делается!

Подруги дружно повернулись за поддержкой к Батону, но тот только пожал плечами и закатил глаза к небу.

Атаманов и Натэла вернулись быстро, причем Серега на ходу что-то жевал, а Натэла держала в руках пакет.

– Пирожки, – весело пояснила она. – С курагой. Только утром пекла.

– Ты умеешь? – уважительно спросила Юлька.

– А что тут такого? – пожала плечами Натэла.

Пирожки честно разделили на крыше гаража: получилось по одному с четвертью на брата. Атаманов уступил свою четверть Юльке, коротко ввел Натэлу в суть всего происходящего и открыл совещание:

– Ну, так чего, братва? В смысле, делать чего будем?

– Наверное, куклу надо все-таки вернуть, – предложила Натэла.

– Кому вернуть? – хмыкнула Юлька. – Если что-то в окно кидают, значит, оно не нужно. Может, нам еще мусор с помоек обратно по квартирам растаскивать?

– Кукла не мусор, а вещь. Она могла нечаянно упасть.

– Если бы нечаянно, она бы прямо под окном, на асфальт упала, – буркнул молчавший до сих пор Батон. – А ее пульнули как гранату… до середины клумбы.

– А кто пульнул? – нахмурилась Юлька. – Сова или та… рыжая?