Брисингр

Паолини Кристофер

А Сапфире Эрагон мысленно сказал:

«Если бы у меня был меч, то, не сомневаюсь, я и сам смог бы уничтожать раззаков, но, боюсь, одного посоха будет недостаточно, чтобы одолеть двух тварей, которые к тому же быстры, как эльфы».

«Но ведь ты сам настоял на том, чтобы использовать вместо настоящего оружия эту сухую палку, — сказала Сапфира. — Помнишь, я предупреждала тебя, что этого мало для сражения с раззаками?»

Эрагон нехотя согласился, заметив уныло: «А если еще и мои заклятья нас подведут, если мы окажемся более уязвимыми, чем я рассчитывал… В общем, тогда завтрашний день и вовсе может закончиться очень плохо».

А Роран,

не слышавший этого обмена мнениями, решил возобновить то направление разговора, которое занимало его более всего:

— Эта ваша магия — вещь коварная, насколько я понимаю. — При этих словах Рорана бревно, на котором он сидел, издало жуткий стон.

— Да уж, — согласился Эрагон. — И самое трудное — предвосхитить те заклинания, которые могут быть направлены против тебя; так что я большую часть времени решаю вопрос, как мне себя защитить, если я буду атакован так-то и так-то, и не окажется ли, что мой враг только и ожидает от меня того или иного поступка.

— А ты мог бы и меня сделать столь же сильным и быстрым, как ты сам?

Эрагон несколько минут размышлял над подобной возможностью, прежде чем ответить:

— Нет, я не представляю, как это сделать. Наверное, магическая энергия, необходимая для подобного превращения, должна быть взята из какого-то другого, неведомого нам источника. Мы с Сапфирой, конечно, могли бы дать ее тебе, но тогда мы сами утратим ровно столько же сил сколько обретешь ты. — Эрагон не стал даже упоминать о том, что можно извлекать энергию также из находящихся поблизости растений и животных, хотя цена за это будет поистине ужасной, ведь за повышение собственных возможностей ты заплатишь смертью братьев своих меньших. Однако подобные магические приемы хранились в строжайшей тайне, и Эрагон понимал, что не имеет права так легко ее раскрывать даже брату. Может быть, ее и вообще никому не следовало бы раскрывать. Да и ни к чему были бы Рорану эти ценнейшие сведения, ведь все равно на горе Хелгринд почти не было растительности и живых существ, которые могли бы послужить дополнительным источником магической энергии.

— Ну хорошо, а не мог бы ты обучить меня пользоваться магией? — И, заметив, что Эрагон явно колеблется, Роран поспешно прибавил: — Не сейчас, конечно. Сейчас на это времени нет, да я и так понимаю, что за один день магом не станешь. Но, в общем-то, почему бы и нет? Мы с тобой все-таки родственники. У нас немало общей крови. А уж какая для меня была бы польза, если б и я овладел таким замечательным искусством!

— Но я просто не знаю, можно ли просто человека — не Всадника! — научить пользоваться магией, — признался Эрагон. — Меня этому не учили. — Оглядевшись, он подобрал с земли округлый плоский камешек и бросил его Рорану, который ловко его поймал. — Вот, попробуй: сосредоточься и попытайся мысленно заставить этот камешек приподняться над землей хотя бы на фут, а потом скажи: «Стенр рейза».

— Стенр рейза?

— Вот именно. Это значит: «Камень, поднимись!» Роран, нахмурившись, уставился на камень, лежавший у него на ладони; его напряженная поза очень напоминала Эрагону те уроки магии, которые давал ему беспощадный Бром, и душу его охватила тоска по тем счастливым дням. Брови Рорана совсем сдвинулись, губы приоткрылись в некоем подобии оскала, и он так прорычал: «Стенр рейза!», что Эрагону показалось, что камень сейчас улетит неведомо куда.

Однако ничего не произошло.

Еще сильнее сдвинув брови, Роран повторил команду: «Стенр рейза!»

Но камень даже не шевельнулся.

— Ну ладно, — сказал Эрагон, — ты пробуй, не оставляй попыток. Это единственный совет, который я могу тебе дать. Однако, — и тут он поднял вверх палец, — если тебе вдруг это удастся, то сразу же иди ко мне или, если меня поблизости не окажется, к любому другому магу. Ты запросто можешь убить и себя, и других, если станешь экспериментировать с магией, не понимая ее законов. И в первую очередь запомни вот что: если ты произнесешь заклинание, которое потребует слишком много энергии, но не сумеешь вовремя остановить его действие, то неизбежно погибнешь. Не берись за такие дела, которые тебе не по плечу! Не пытайся, например, вернуть назад мертвых или что-то переделать в природе.

Роран кивнул, по-прежнему не сводя глаз с камня.

— Кстати, помимо магии, есть и нечто куда более важное, чему тебе надо поскорее научиться. Я только что это понял, — сказал Эрагон.

— Вот как?

— Да. Тебе совершенно необходимо научиться скрывать свои мысли от Черной Руки, от Дю Врангр Гата и от им подобных колдунов. Тебе теперь известно очень много таких вещей, которые могут повредить и варденам, и нам с Сапфирой. В общем, я решил: сразу же после нашего возвращения тебе просто жизненно необходимо овладеть подобным умением. Пока ты не научишься защищать свои мысли от всевозможных шпионов, владеющих магией, ни Насуада, ни я, ни кто-либо другой не смогут полностью доверять тебе, а значит, не смогут и делиться с тобой теми сведениями, которые могут оказаться на руку нашим врагам.

— Да, я понимаю. Но почему ты включил в этот список и Дю Врангр Гата? Они ведь служат тебе и Насуаде.

— Служат, да, но даже среди наших союзников есть немало таких, кто отдал бы свою правую руку… — Эрагон поморщился, уж больно эта фраза соответствовала сегодняшней действительности, — чтобы вызнать наши тайные планы. И твои тоже, не сомневайся. Ты теперь не просто человек, Роран, ты стал известной личностью. Отчасти благодаря твоим подвигам, отчасти из-за нашего с тобой родства.

— Я знаю. Это очень странно, когда тебя узнают люди, с которыми ты никогда даже не встречался.

— Вот именно. — Еще немало связанных с этим соображений вертелось у Эрагона на языке, однако он подавил в себе желание развивать далее эту тему, решив отложить подобные разговоры на потом. — Теперь, когда ты знаешь, что такое мысленное соприкосновение разумов, ты, возможно, сможешь и научиться уходить от подобного соприкосновения, а потом потихоньку и сам сумеешь читать чужие мысли.

— Я совсем не уверен, что хотел бы обрести подобную способность.

— Это уже другой вопрос; кроме того, ты еще, вполне возможно, и не сможешь этому научиться. Но так или иначе, прежде чем ты станешь тратить время на выяснение этого, сначала ты должен научиться защищать себя от подобного проникновения в твои мысли.

Роран удивленно приподнял бровь:

— Но как?

— Выбери себе что-нибудь — какой-нибудь звук, мелодию, образ, ощущение, все что угодно, — и позволь этому как бы «распухнуть» у тебя в голове, путь оно займет все ее внутреннее пространство, вытеснив все прочие мысли.

— И это все?

— Это совсем не так просто, как тебе кажется. Давай, попытайся. Когда будешь готов, дай мне знать, и мы посмотрим, что тебе удалось.

Прошло несколько минут. Затем, повинуясь движению пальцев Рорана, Эрагон вступил с ним в мысленную связь, страшно желая узнать, чего же сумел достигнуть его братец.