Британия
Шрифт:
Юэн кивнул, отложил работу и встал, чтобы размять затекшие конечности. К нему подошла женщина-дозорный, с которой он говорил утром.
— Так ты, значит, Юэн?
Он кивнул. Понятное дело: тут любой чужак на виду.
— Марла, — представилась она и протянула руку.
Юэн не удивился ее сильному и уверенному рукопожатию. Утром он принял ее за мужчину, и не мудрено: кроме голоса и имени, женского считай что и не было.
— Говорят, ты из туннелей?
— Да, из Глазго.
— Вот что, Юэн. Навязал ты пока, — она кивнула на пряжу, — разве что на тепло от печки, у которой сидел целый день. Ночью придется постоять в карауле на башне. И будем
— Идет, — поежившись, согласился Юэн. — А туннели-то тут при чем?
— Ну как же? — внимательно посмотрела на него Марла. — Ты ведь привык к темноте, не так ли? Должен видеть получше наших.
— Разумно, — признал он. — И кого мне высматривать?
Марла подвела его к столу, где стояли непривычно чистые миски с ужином: мясом и грибным супом.
— Чудовищ, — коротко ответила она.
Глава 4
БАШНЯ
Чтобы попасть в башню Собора, нужно было открыть низкую тяжелую дверь и подняться по узкой каменной лестнице, миновав по пути два сквозных помещения. Нижняя комната была апартаментами лидеров общины, верхняя — оружейной, где три женщины чистили стволы и прессовали порох на переделанном сверлильном станке.
Крохотная угловая дверь выводила прямо на старую плоскую крышу Собора, обнесенную зубчатыми стенами. У стен уже намело настоящие сугробы, а ветер достиг такой силы, что казалось: высунешь голову над стеной — ухватит и унесет в бурлящую мглу. Холод стоял собачий. Юэн подумал, что старина Моррис оказался кругом прав. Даже если бы обитатели Собора взялись выпихивать его вон в такую погоду, он бы руками и ногами уперся в дверной косяк. В буран даже черти из ада носу не кажут, как говаривал старина Джонатан.
Старые каменные стены оказались укреплены листами железа; еще один лист был закреплен сверху на металлических прутьях, образуя навес. У двери на лестницу стояла бочка, набитая свежими запасами дров и козьего навоза.
Нагнувшись над бочкой, чтобы разжечь огонь из углей, прихваченных снизу, женщина подняла взгляд на Юэна.
— Маргарет хорошо о тебе отзывается. Говорит, работаешь молча, не ноешь. На вид ты парень крепкий, и в разных местах побывал…
Огонь занялся, и она встала, вытерла руки об одежду и открыла дверь.
— Если что, у нас есть для тебя местечко. На той неделе мы на стене человека потеряли.
Ее светло-голубые глаза на мгновение поймали его взгляд, но Юэн ничего не ответил. Марла опустила голову и коротко взглянула на гостя исподлобья.
— Подумай, Юэн. В мире есть места и похуже.
— Подумаю, — сказал он.
— Не давай огню разгореться, а то все дрова изведешь, — посоветовала на прощание женщина. — Если разойдется, закидывай навозом.
— Хорошо, — ответил он и неожиданно для себя добавил: — Спасибо.
Она еще раз заглянула ему в глаза, словно пытаясь высмотреть там что-то, потом развернулась и закрыла за собой дверь.
Огонь радостно запрыгал по сухим щепкам, и следующие пять минут Юэн методично подкладывал в костер куски сушеного навоза, пока пламя не утихло. Тепло от костра было едва заметно под хлестким ветром, но озябший мужчина был и этому рад. Он сел на корточки, прижавшись спиной к бочке, чтобы не упустить ни единой частицы этого тепла.
Жутковатое это было чувство: сидеть посреди снежной бури. Сверху, снизу и вокруг тесного пространства башни бушевала темная бездна. Ветер швырял в Юэна пригоршни снега, который впивался в кожу и в бессильной ярости разбивался об одежду. Снежинки, порхающие над бочкой, казались оранжевыми в тусклых отблесках пламени. Зрелище было не от мира сего. В Преисподней, круге этак на девятом, смотрелось бы отменно.
Снегопад внезапно прекратился. Юэн сморгнул и выпрямился во весь рост. Посмотрев на юг, он увидел, как снежная пелена уходит вдаль, словно смертоносный бархатный занавес, открывая его глазам безжизненную землю, освещенную ласковым лунным светом.
Сильный и хлесткий южный ветер сменился короткими неуверенными порывами, каждый раз меняющими направление. Юэна пронзила унылость пейзажа: со всех сторон его окружали руины, покрытые снегом и льдом и искрящиеся в лунных лучах.
К югу, востоку и западу от башни раскинулся темный разрушенный город. Ночью эти развалины были пустынны, а днем по ним рыскали смельчаки в поисках полезных ресурсов. Местная детвора называла их «старателями», потому что они всячески старались уцелеть и не помереть в очередной вылазке. Официально они назывались «рейнджерами», но слово из былых времен казалось слишком пафосным этим людям. Когда рискуешь своей шкурой каждый день, это становится делом обыденным.
К северу несколько обожженных и разрушенных зданий отделяли Собор от могучего замка, высившегося над городом. Стоя на башне, Юэн чувствовал на себе пристальный взгляд этого каменного исполина.
Замок Карлайла был обитаем с тех пор, как люди начали потихоньку выбираться из подземных укрытий, где переждали гибельные дни войны. Сейчас там располагался штаб Дозора, который следил за сохранностью стены и безопасностью ближайших поселений. Именно в Замке местные искали спасения, когда что-нибудь жуткое пробиралось из Англии. Поэтому, со всеобщего согласия, Дозору Карлайла было позволено взять под свой контроль эту землю, ныне взбеленившуюся и норовившую выдавить из себя прежних своих хозяев.
Во время войны Шотландия избежала прямых ядерных ударов. Зато этой части Королевства досталось от биологического оружия, которое тоже применялось в Последней войне. Вызванные запрещенным оружием эпидемии выкосили почти все шотландские города.
Карлайл на последней стадии войны был разделен надвое стеной, проходящей прямо по землям Собора, от востока к западу, от одной реки до другой. Так Шотландия пыталась сдержать поток беженцев, в отчаянии бегущих из преисподней, в которую превратилась Англия.
До замка было несколько сот метров, так что если бы среди ночи что-нибудь вылезло из окутанного мраком города, Юэн, скорее всего, увидел бы это первым. Если бы вообще успел.
Он осмотрелся, вглядываясь в тихий, залитый лунным светом город. Погода, кажется, налаживалась. Сейчас можно было бы отправиться в путь — но если он бросит дежурство, его, пожалуй, вздернут как дезертира. Законы военного времени…
Под снежным покровом руины казались стерильно чистыми, но Юэн прекрасно понимал, что это иллюзия. Повернувшись в сторону замка, он понял, что не напрасно чувствовал на себе его взгляд: другой такой же бедолага стоял на вершине укреплений и смотрел в его сторону. Где-то с минуту они созерцали друг друга, затем далекий силуэт поднял руку и приветственно помахал. Юэн задумался, не означает ли это условный знак тревоги, но рассудил, что, раз никто ему об этом не говорил, волноваться не стоит. Он помахал в ответ, и человек на вершине замка довольно кивнул. Что делать дальше, Юэн не знал, поэтому напоказ прошелся по своему пятачку, изображая тщание.