Британский качок
Шрифт:
Я оскорблен.
— Я бы жил с троллем — внешность тут ни при чем.
— Не стал бы. Тебе нравятся только красотки.
Нравятся только красотки?
— На чем основаны такие выводы?
Откуда он это берет?
— Основываясь на том факте, что ты встречался только с красотками.
— Я ни с кем не встречаюсь, так что твой аргумент недействителен.
Стюарт и Энди не останавливаются.
— Помнишь ту блондинку, Джессику? Ты встречался с ней половину второго курса, потому что ее родители владеют баром в центре города, и ты хотел бесплатную
— Тогда я был засранцем, и это было совпадением, что она оказалась симпатичной.
Стюарт фыркает.
— Ну ты и трепло.
— Что? У нее был богатый внутренний мир. — Я смеюсь. — Не моя вина, что ее родители владеют единственным местом, где мы тусуемся.
— Раньше тусовались. Ты, блядь, все испортил, когда порвал с ней.
Черт возьми, он прав — мы больше не можем ходить в этот паб, потому что я порвал с дочерью владельца, но в свою защиту скажу, что она стала немного одержима мной до такой степени, что захотела выйти замуж.
Замуж, черт возьми.
За меня.
В двадцать лет.
Она выжила из ума, поэтому я порвал с ней, что вызвало волну возмущения в сообществе игроков регби, так как я испортил всем жизнь.
Я сделал одолжение ее родителям, ради Христа. Ее отец убил бы меня, если бы мы обручились.
Точно убил.
С тех пор я ни с кем не встречался. Трахался, да. Свидания, нет.
И даже трах со случайными девушками больше не возбуждает, сколько бы ко мне ни приставали.
Количество тех, кто домогается меня на вечеринках, поражает, но не настолько, чтобы позволить кому-то из них отсосать мне. Вероятно, потому, что большинство из них кажутся отчаявшимися. Гоняющиеся за бутсами девушки, хотят лишь популярного бойфренда, которым они могли бы похвастаться.
Я знаю заинтересованность во мне; понял это вскоре после приезда сюда, когда девушки жаждали моего общества, ворковали по поводу моего акцента, прикасались ко мне, хихикали и смеялись над вещами, которые, черт возьми, не были забавными.
Абсолютно нет.
Я встречался с несколькими из них, но никогда не был связан.
Думаю, я уже одной ногой вышел из дверей Америки и готов перейти к следующей главе.
Так почему же меня раздражает, что Стюарт и Энди говорят о Джорджии так, будто она какая-то случайная девушка, которую можно подцепить на вечеринке? Она будет моей соседкой по комнате; они должны относиться к ней с уважением.
Мой дом — не место для чертового съема.
Последнее, что мне нужно, это Энди и кто бы то ни было, кто неожиданно придет, чтобы приударить за Джорджией; она на это не подписалась.
— Сможешь помочь в эти выходные? Я куплю тебе пиво.
— В настоящем баре, или ты имеешь в виду пригласить меня домой и угостить бесплатным пивом?
Я смеюсь, потому что он меня поймал.
— В баре. И еще я тебя накормлю.
— Я тоже хочу, чтобы меня накормили! — скулит Стюарт.
Я смотрю на него с недоумением.
— У тебя был шанс, и ты его упустил, приставая ко мне по поводу Ариэль. Если даже она сменит цвет волос с «Пылающего ада» на нормальный,
— Это ее естественный цвет волос.
Он что, сумасшедший?
— Ты сейчас серьезно? — Я смеюсь. — Черт возьми, похоже на то.
Стюарт обдумывает это, тупо уставившись в пол, прежде чем снова поднять взгляд на меня.
— Ты, наверное, прав. Они реально чересчур красные.
Ни хрена себе, Шерлок.
Волосы этой девушки — настоящий цветовой кошмар.
— Значит, персик Джорджия [12] переезжает в эти выходные? В какой день?
Нахмурившись, я игнорирую его прозвище для нее.
— Ну… у нее уже есть ключ и дверные коды, и некоторые из ее вещей уже в спальне, но официально, думаю, в субботу.
— Это будет похоже на одну большую пижамную вечеринку.
— Это будет полная противоположность пижамной вечеринке, — раздраженно ворчу я.
12
Отсылка к официальному прозвищу штата Джорджия — «персиковый штат», поскольку штат является национальным лидером по поставкам персиков. Так же этим термином называют девушку, у которой милое личико и красивое тело.
— Вранье. Теперь ты живешь с девушкой. Элли остается у меня на несколько дней, а это все равно что жить с женой.
— Жизнь с Джорджией не будет похожа на жизнь с женой. Она платит арендную плату, ты охламон.
— А что ты собираешься делать, если случайно увидишь ее обнаженной?
Вот зачем Энди нужно было сказать нечто подобное? Я не думал об этом, да и не должен был, но теперь, когда он заговорил об этом…
— Ничего. — Я ничего не буду делать. И кроме того… — У нее есть своя ванная, так что этого никогда не случится.
— Конечно, нет.
Ясно, что ни один из них мне не верит, судя по взглядам, которыми парни стреляют друг в друга.
— Я не думаю о ней в таком плане.
Она красивая и все такое, но я не ходячий, бушующий гормон; и могу контролировать свои мысли и свой член.
— Конечно, не думаешь. — Они закатывают глаза. — А я падре Энди, а он монах Тук, и мы все просто кучка монахов, выполняющих работу господа.
— Говори за себя, придурок, — возражает Стюарт. — Я не монах.
— Ладно, так что… — продолжает Энди. — Если она случайно окажется голой на кухне, когда ты придешь домой?
Энди такой идиот.
— Во-первых, с чего бы ей быть голой на кухне?
— Например, она принимала душ и проголодалась.
Как будто в этом есть какой-то смысл.
— Я бы вышел из комнаты, чтобы она могла одеться.
— Хорошо, а если она ночью во сне войдет в твою комнату? — Кажется, он наслаждается этой игрой в притворство, придумывая сценарии, которые никогда не произойдут, даже через миллион лет. Однако это его не останавливает.
— Кто вообще ходит во сне?
— Я хожу во сне, — хвастается он.