Бродяга
Шрифт:
Вишну помог мальчику встать, поддержал его, потому что Радж стал клонится в сторону.
– Вот, видишь, и лепешка твоя цела.
Прислонив Раджа к прохладной каменной стенке, Вишну поднял с пола обед мальчика, отряхнул лепешку от пыли и сунул ему в руки:
– На, поешь немного, а то ты такой слабый. В тюрьме надо все есть, подумаешь, непрожаренный хлеб, я на воле и того не видел.
Вишну говорил что-то еще, Радж не слышал, он улавливал его речь, как журчание ручья, не понимая смысла.
Как он хотел сейчас к маме, на зеленый луг, где течет река и светит солнце. Они бы пошли с ней далеко-далеко, туда, где нет жадных торговцев, воров и полицейских с их тюрьмами.
Мама! Как ты далеко, тебя нет рядом! Радж увидел лицо матери, ее добрые, немного печальные глаза, уставшие после работы. Вот она ходит по дому, но не замечает своего сына. Радж хотел ее позвать, но из горла вырвался лишь какой-то жалобный писк, он взмахнул руками и снова рухнул.
– Что с ним такое? – послышался голос, будто из-под воды.
– Да у него жар, потрогайте лоб, он весь горит!
– Отнесите его в лазарет.
Горячий луч солнца, проникший через окно, ласково коснулся лица Раджа, и ему почудилось, что он снова дома, что это мать гладит его по голове натруженной рукой, но такой мягкой, что он едва ощущал прикосновение.
Мальчик открыл глаза и увидел голые стены из грубых каменных плит, узкое зарешеченное окно.
– Долго же ты спал! – услышал он голос Вишну.
Радж повернул голову – на соседней койке лежал его приятель и весело улыбался.
– А ты как сюда попал? – спросил Радж и не узнал своего голоса.
Словно какой-то бездомный котенок пискнул. Мальчику тоже стало весело, он растянул губы, болезненно оскалившись.
От глаз Вишну не ускользнуло это слабое подобие улыбки, осветившее лицо Раджа.
– Ага, ты смеешься! Значит, выживешь. Верная примета, между прочим.
– Ты-то чего здесь делаешь?
– А чего мне в тюрьме болтаться? – пошутил Вишну. – Тут хорошо, лежи себе кверху брюхом.
На самом деле Вишну был ужасно худой, и при всем желании невозможно было найти у него не только признаки брюха, а и просто лишний грамм жира.
– Я, когда ты опять упал и тебя понесли в госпиталь, подобрал твою лепешку, – извиняющимся тоном произнес Вишну. – Ты же сам знаешь, как мало еды.
Да, Раджу не надо было объяснять, почему Вишну съел этот кусок хлеба, их кормили так, чтобы они не умерли с голода, продовольствия не хватало для тех, кто работал на воле, что уж говорить о тех, кто сидел в тюрьме.
– В общем, подцепил какую-то заразу, – объяснил Вишну, – доктор сказал, что мне очень повезло, что я не там…
Вишну помахал худой, словно паучья лапка, рукой, показывая куда-то наверх…
– А я думаю, может, было бы лучше…
Он не закончил фразу и отвернулся, накрывшись с головой одеялом.
Дни шли один за другим, приближая конец срока, но как мучителен каждый из них! Время тянулось, словно резиновое. Радж мысленно отмечал лишь обед – это значило, что день пошел на убыль.
Однообразие нарушалось лишь появлением новых заключенных. Радж рассматривал новичков, робко сгрудившихся в тюремном дворе. Когда-то и он так же стоял. Теперь Радж был уже старожилом, знал каждого, и его знали все.
Внезапно один из них привлек внимание мальчика. В толпе выделялся крепко сбитый подросток угрюмого вида, который пристально смотрел на Раджа.
После сортировки он подошел прямо к Раджу и спросил:
– Ты, случайно, не из Бомбея?
– Да, – удивленно ответил мальчик.
– А родился в Лакхнау?
– Правильно, но откуда ты меня знаешь?
Подросток ничего не ответил, загадочно ухмыльнулся и отошел.
Радж выяснил, что новичок тоже из Бомбея, зовут его Динеш. Этот подросток быстро освоился в колонии, и скоро его боялись даже ребята постарше.
Однажды Радж стоял в очереди к умывальнику и услышал чьи-то всхлипы. Он зашел за деревянную стенку, покрашенную коричневой краской, там стоял плачущий Вишну.
– Что случилось, почему ты плачешь? – спросил мальчик своего приятеля.
Тот отнял руки, которыми закрывал лицо, и Радж увидел у него под глазом свежую ссадину, протянувшуюся до носа.
– Тебя избили? Кто?
– Динеш! – всхлипывая, проговорил мальчик.
– Но почему?
Вишну был самым безобидным во всей тюрьме, он со всеми ладил и никого не обижал.
– Он сказал, что я слишком много ем и отобрал мою лепешку. Я так хочу есть.
У Раджа как раз оставался кусок хлеба. Он собирался съесть его позже, когда чувство голода станет совсем невыносимым.
Радж полез в карман и протянул Вишну мягкий кусок теплой лепешки:
– Вот, возьми и не плачь.
– Нет, опять я буду есть твою лепешку?
– Возьми, возьми, – похлопал его по плечу Радж, – мама меня учила, что надо помогать товарищу.
Мама! Единственный близкий человек в его жизни. Радж всегда остро ощущал неполноценность своей семьи, отсутствие отца. Но теперь у него отняли и мать. Мальчик остался совсем один в чужом, враждебном мире.
Ребята, которые сидели в тюрьме, тоже были оторваны от родных, но эта жизнь не была для них в новинку, они и на воле жили по воровским законам. Они получили соответствующее воспитание от своих родителей, их притуплённое восприятие жизни помогало им легче переносить условия заключения.
Мать воспитывала Раджа совсем по-другому, он рос домашним ребенком, никогда не имевшим ничего общего с уличными хулиганами. Тюрьма была для него настоящим потрясением, она оказала на Раджа сильное влияние.