Бродяга
Шрифт:
– Все, собираемся, еще дел невпроворот. Я забегу в гараж, возьму лопату. Отнесу ее к подвесному мосту, закину в кусты, и сразу же к вам, - Север взглянул на Заряну.
– Ты упакуй все так, будто мы на пикник, на природу отдыхать идем. Ну, чтобы наверхах там полотенца, закуска, сама смотри, как лучше.
– Он ушел.
Уже темнело, когда они закончили копать могилу. Деньги, упакованные в полителенновые мешки, еще раньше были спрятаны в глубокой яме под невысоким дубком. Могилу копали в стороне от кладбища. Грунт был хорошим, сплошной песок. Можно
– Пошли, - поторопил его Шмаль.
– Может, ты сам сбегаешь?
– Попросил его Север. – Делов то, туда и обратно. Тем более, что обратно на машине будешь ехать. Полчаса туда, пятнадцать минут обратно. Заряна, дай ему ключи.
Заряна молча кинула ключи от машины. Витек подхватил, постоял секунду-другую, видимо хотел, что-то сказать. Мотнул головой и скрылся между деревьев. Север уселся поудобнее, облокотясь спиной на высоченную сосну. Заряна, еще раньше достала покрывало, и теперь лежала на нем, свернувшись клубочком. Задумчиво теребила в зубах травинку и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Стряхнула с руки муравья и стала наблюдать, как тот с непонятным упорством двинулся в том же направлении.
– Интересно, что он себе думает? Зачем возвращается? Ведь в следующий раз, могут и прихлопнуть. Что ты думаешь, Антон?
– Ты, это о чем?
– Север очнулся от тягостных мыслей.
– Муравей. Я его стряхнула, а он по новой карабкается. Неужели ему не страшно?
– Не знаю. А вообще-то есть мнение, что у пчел и муравьев коллективный разум, то есть сам по себе отдельный муравей ничего не решает.
– Они что, сообща думают?
– Что-то вроде того, я сам толком не знаю. Знаю, что есть воины-стражи, работяги, няньки и матка или царица, которая дает потомство. Вот, все вокруг нее и крутятся. У каждого своя роль. В принципе все, как у людей. Организованное сообщество. Только бардака нет, как у нас.
– Север, ты Марину любишь?
– А ты, почему спрашиваешь?
– Нет, ты сначала ответь, а потом и я может, скажу, почему спрашиваю. Все будет зависеть от твоего ответа.
– Все не так просто. Да, безусловно, люблю. Но, наверное, именно поэтому, нам придется расстаться.
– Почему это?
– Ну что, я могу ей дать? У нее отец всю жизнь по тюрьмам, да по лагерям. Она, мне сама рассказывала, что всегда мечтала о нормальной семье. При нашей жизни, в любой момент можешь загреметь за решетку. И что дальше? А если будут дети? Будет растить детей без отца, ездить на свиданки. Не желаю я такой жизни, ни ей, ни своим детям.
– Он замолчал.
– Антон...
– Говори, че замолкла?
– Тебе, нужна такая подруга, как я. Вспомни, нам ведь хорошо было, правда? Спорили иногда, так и в нормальных семьях такое случается. Я, все это время скучала по тебе. Говорю, чтобы ты знал.
Антон, переваривал услышанное.
– Значит, когда мы с тобой жили, это не просто очередное увлечение было? И не из сострадания?
– Поначалу, да. Мне, Шмаль рассказал, как ты тяжело переживал из-за Светы. И я, так сказать прониклась сочувствием, а потом чем лучше тебя узнавала, тем больше ты мне нравился. Меня это бесило. Мне казалось, что я становлюсь зависимой, потому и бесилась по пустякам. Вот и брякнула тогда, что живу с тобой из жалости. Ты, прости меня. Я, конечно стерва, и все такое, но оскорблять тебя не хотела. Не знаю, как так получилось.
– Забудь. Ты права, может, настоящей любви и не было, но я всегда уважал тебя. И сейчас, уважаю и восхищаюсь.
– Не смейся.
– Нет, правда. Я много раз думал, что лучше подруги, чем ты, мне не найти. Но ведь сама знаешь, чем все закончилось.
– Антон, а может, попробуем снова? Говорят, что дважды в одну реку не войти. Но ведь попробовать можно?
– Давай, отложим этот разговор. Обещаю тебе, что как только вернусь обратно с Москвы, дам тебе знать. Ты, тоже должна мне кое-что пообещать.
– Все, что угодно!
– Просто, не заводи никаких романов, пока меня не будет, вот и все.
– Заметано!
– Она улыбнулась.
Послышался шум мотора, а затем в подлеске мелькнула машина.
– Вот, и Шмаль вернулся, - она встала, подняла руки над головой и потянулась.
Яма вышла глубокой, и им пришлось потрудиться, пока они опустили тело Виталика, предварительно завернутое в одеяло. В лесу сгущались сумерки. Воздух, наполнен ароматом свежести, которая всегда предшествует наступающей грозе.
– Прощай, дружище, - Витя первым кинул горсть земли.
Заряна и Север последовали его примеру. Затем быстро закидали могилку. Остаток земли раскидали по сторонам, присыпали сверху хвоей и листьями. Вдалеке громыхнул гром.
– Гроза пройдет и через пару дней, здесь и следа не останется, - отметил Шмаль.
– А место хорошее. Говорю на будущее, не дай Бог конечно, но если кому-то из вас придется меня хоронить при подобных обстоятельствах, то я хотел бы примерно так.
– Типун тебе на язык!
– Заряна, раскладывала закуску, достала стаканчики.
– Давайте выпьем, помянем.
Выпили по сто грамм. Внезапно налетел порыв ветра, верхушки деревьев рассерженно зашумели. Прямо над головой сверкнула молния, а затем раздался такой оглушительный, даже не гром, а треск, что все трое пригнулись. Почти сразу же хлынул дождь.
– Сама природа, прощается с Виталей, - Заряна открыла дверцу машины.
– Поехали, надо на дорогу выбираться.
Домой приехали, когда уже совсем стемнело. Гроза, все набирала силу. Грохотало почти беспрерывно. Пробежав от машины до подъезда, каких-то тридцать метров, они промокли до нитки.
– Ничего себе поливает!
– Шмаль отряхивался, как пес, окунувшийся в воду.- Хочу в ванну, горячую, горячую, а потом поспать.
Они зашли в квартиру. Заряна сразу же прошла в комнату и включила телевизор. Ни капельки не стесняясь, скинула всю одежду и накинула халат. Север последовал ее примеру и разделся до трусов. Витя, готовил себе ванну.