Бродяги Севера (сборник)
Шрифт:
Он думал о Маретте. В чем заключалась ее власть над Кедсти? Почему именно Кедсти так хотел, чтобы она умерла? Почему она в его доме? Опять и опять он задавал себе эти вопросы и не находил на них ответа. И все-таки, несмотря на все эти тайны, он чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в своей жизни, потому что Маретта находилась сейчас от него не в четырехстах или пятистах милях вниз по течению, а была в том же самом доме, где и он. К тому же он успел сказать ей, что любит ее. Он был рад, что имел мужество сообщить ей об этом. Он вновь зажег лампу, достал часы и положил их на стол, чтобы иметь возможность смотреть на них почаще. Ему хотелось курить,
Несколько раз Кент задавал себе вопрос, кто была та загадочная личность, которую он видел при вспышках молнии? Может быть, это был кто-нибудь из друзей Фингерса, прибывших к нему из Пустыни, чтобы разделять с Муи труд по наблюдению за домом Кедсти. Фигура этого гиганта с длинными волосами и большой развевавшейся бородой, в том виде, в каком Кент видел ее при вспышке молнии, неизгладимо запечатлелась в его мозгу. Это была трагическая картина. Опять он потушил лампу и снова снял одеяло с окна, но, когда вспыхнула молния, не увидел уже больше ничего, кроме клокотавших на земле луж воды. Во второй раз он отворил дверь на несколько дюймов, сел спиной к стене и стал прислушиваться.
Как долго он просидел так, он не помнил, потому что его одолела дремота; закрыв глаза, он забылся на некоторое время. А потом наконец и совсем заснул. И вдруг он проснулся от какого-то неожиданного звука. В первую минуту по пробуждении ему показалось, что это был крик. Но через пять-шесть секунд, когда его чувства пришли снова в порядок, он не был в этом уверен. А затем звук повторился и сильно его встревожил.
Он вскочил на ноги и распахнул свою дверь. Весь коридор оказался освещенным. Свет исходил из комнаты Маретты. Чтобы не было слышно его шагов, он снял сапоги и вышел из своей засады. Он мог с уверенностью утверждать, что слышал на этот раз именно крик, жалобный плач, но только едва уловимый, потому что он доносился издалека, снизу.
Не медля ни минуты, он быстро зашагал к комнате Маретты и заглянул в нее. Первым делом он бросил взгляд на ее постель. Она оказалась даже не тронутой. Комната была пуста.
Сердце его похолодело, и по телу пробежала дрожь. Не отдавая себе отчета он со всех ног бросился к лестнице. Ступенька за ступенькой выскользнули у него из-под ног, и он был уже внизу, держа наготове револьвер. Теперь уже он действовал вполне осознанно.
Он добрался до нижнего коридора, который тоже оказался освещенным, и, сделав два или три шага, оказался у двери, ведшей во внутренние жилые помещения. Эта дверь была полуоткрыта, и в комнате ярко горел свет. Кент бесшумно подкрался к ней и заглянул в нее.
То, что представилось его глазам, в одно и то же время и успокоило и привело его в ужас. С одной стороны длинного стола стояла Маретта, в профиль к нему, и ее освещала лампа, висевшая над столом. Он не мог видеть выражение ее лица. У нее были распущены волосы. Она была жива и здорова, но именно то, на что она смотрела, и заставило его ужаснуться. Ему пришлось подойти еще ближе, чтобы лучше увидеть, на что она так пристально смотрела.
А затем сердце в нем остановилось.
Съежившись в своем кресле и откинув голову назад, так что Кент мог видеть его лицо анфас, сидел Кедсти. И Кент в один миг понял все. Только покойник мог сидеть так.
Громко вскрикнув, он вошел в комнату. Маретта не удивилась, но с жалобным стоном перевела на него глаза. Кенту показалось, что он видел перед собой двух мертвецов. Живая и дышавшая Маретта Радисон была гораздо
Кент подошел к покойнику и осмотрел его. Руки Кедсти, как плети, свешивались по бокам кресла. На полу, около его правой руки, валялся револьвер системы Кольта. Голова его была настолько далеко запрокинута назад, за спинку кресла, что казалось, будто у инспектора была сломана шея. На лбу, как раз под самыми коротко остриженными седыми волосами, зияла рана.
Кент приблизился к нему вплотную и нагнулся над ним. Он часто видел на своем веку смерть, но ни разу ему не приходилось видеть лица, настолько искаженного ужасом и страданием, как у Кедсти. Глаза его были широко открыты и выпучены, как стеклянные шары. Рот открыт.
Кровь у Кента застыла в жилах. Не выстрел причинил смерть Кедсти. И все-таки он умер. И той вещью, которая лишила его жизни, оказалась петля, скрученная из женских волос.
В течение некоторого времени после такого трагического открытия Кент не мог бы двинуться с места, даже если бы это оплачивалось ценою его жизни. Петля была скручена из длинных, мягких, черных, блестящих волос и два раза была обернута вокруг шеи Кедсти; ее свободный конец свешивался у него с плеча, распущенный и отсвечивавший в свете лампы, точно богатый черный мех. Кент дотронулся до него, затем помял его пальцами, потом снял оба кольца этой петли с горла Кедсти, где она глубоко врезалась. Держа ее за край, он распустил ее во всю длину и после этого медленно подошел к Маретте и посмотрел на нее.
Ни одни человеческие глаза не глядели на него никогда так, как посмотрела на него она сейчас. Она протянула руку и не сказала ни слова, когда Кент подал ей эту петлю. А затем она круто повернулась, схватилась за горло и вышла из комнаты.
Он слышал, как она нетвердой походкой стала подниматься по лестнице.
Глава XVI
Кент не двинулся с места. Все чувства в нем застыли. Он физически не ощущал почти ничего, кроме ужаса. Он смотрел на седовласое, окаменевшее лицо Кедсти, когда до него донесся звук запираемой Мареттой двери. Он вскрикнул, но и сам не услышал своего крика, так как уже не сознавал своих собственных поступков. Он дрожал всем телом. Он не мог считать все это галлюцинацией, потому что очевидность была налицо. Значит, Маретта Радисон подошла к инспектору Кедсти сзади, когда он сидел в своем кресле, и нанесла ему удар в лоб каким-то тупым орудием. Удар оглушил его. Тогда она…
Он провел рукой по глазам, точно для того, чтобы лучше сосредоточиться. То, что он видел, было непонятно. Неужели же, обороняясь в смертельной для себя опасности, защищая свою честь или своего избранника, Маретта была все-таки способна на преступление? И если так, то как она могла подкрасться к Кедсти сзади? Это было просто непостижимо. Притом не было видно ни малейших следов борьбы. Даже лежавший на полу револьвер ничего не говорил ему. Кент поднял его. Он тщательно осмотрел его и вскрикнул от изумления, граничившего с отчаянием. На стволе револьвера оказалась кровь и несколько седых волос. Отсюда следовало, что Кедсти застрелился сам. Что за загадка?!