Брокен-Харбор
Шрифт:
В доме, стоявшем вплотную к дому Спейнов, нас ждал облом – он пустовал. В гостиной не было ничего, кроме смятой в комок газеты и густых зарослей паутины. Ближайшие признаки жизни наблюдались только на другой стороне проезда, через два дома от нас, в номере пять: лужайка выглядела запущенной, но на окнах висели кружевные занавески, а на подъездной дорожке валялся детский велосипед.
Когда мы подходили к дому, за занавесками произошло какое-то движение. За нами кто-то наблюдал.
Дверь открыла тучная женщина с плоским недоверчивым лицом и темными волосами, собранными в куцый хвостик. Одета она была в мешковатую розовую фуфайку с капюшоном и серые легинсы – плохой выбор. Обилие автозагара почему-то не скрывало ее мучнистую бледность.
– Да?
– Полиция, – я показал удостоверение, – можно зайти на пару слов?
Она посмотрела на мое фото так, словно оно не соответствовало ее высоким стандартам.
– Я тут выходила спросить у полицейских, что происходит. А они сказали, чтоб я вернулась в дом. Вообще-то это моя дорожка, я имею право на ней стоять, и вы мне не указ!
Знакомство обещало быть занимательным.
– Понимаю. Если вам потребуется выйти на участок, вас не станут задерживать.
– Пусть только попробуют. К тому же я и не пыталась выйти на участок, а только хотела узнать, что происходит.
– Совершено преступление. Нам необходимо с вами побеседовать.
Женщина перевела взгляд на усердно работающих поисковиков за нашими с Ричи спинами – и отступила от двери: любопытство, как это частенько бывает, пересилило осторожность.
Ее дом был спланирован так же, как и дом Спейнов, но мутировал в нечто совершенно иное. Прихожая завалена грудами барахла – Ричи споткнулся о колесо коляски и с трудом удержался от непрофессионального восклицания. В грязной, жарко натопленной гостиной, обклеенной вычурными обоями, висел густой запах супа и мокрой одежды. Пухлый мальчик лет десяти, ссутулившись и открыв рот, сидел на полу и играл в какую-то игру на PlayStation, явно с рейтингом “18+”.
– Он не в школе, потому что заболел. – Женщина вызывающе скрестила руки на груди.
– Тем лучше для нас. – Я кивнул мальчику, но тот проигнорировал нас и продолжил жать на кнопки. – Вдруг он нам поможет. Я детектив-сержант Кеннеди, это детектив Курран. А вы…
– Шинейд Гоган. Миссис Шинейд Гоган. Джейден, выключи эту штуку. – Акцент выдавал в ней уроженку какой-то полудикой окраины Дублина.
– Миссис Гоган, – сказал я, сев на диван в цветочек и доставая блокнот, – насколько хорошо вы знаете соседей?
– Их? – Она дернула головой в сторону дома Спейнов.
– Да, Спейнов.
Ричи подсел ко мне. Шинейд Гоган оглядела нас колючими маленькими глазками, но через секунду пожала плечами и втиснулась в кресло.
– Мы с ними здороваемся. Но дружить не дружим.
– Ты говорила, что она высокомерная корова, – сказал Джейден, не отрываясь от истребления зомби.
Мать стрельнула в него свирепым взглядом, но пацан этого не заметил.
– Заткнись.
– А то что?
– А то пожалеешь.
– А она действительно высокомерная корова? – спросил я.
– Никогда я так не говорила. Я видела перед их домом “скорую”. Что случилось?
– Совершено преступление. Что вы можете рассказать о Спейнах?
– Кого-то застрелили? – поинтересовался Джейден.
Парень отлично справлялся с несколькими делами одновременно.
– Нет. В чем проявляется высокомерие Спейнов?
Шинейд пожала плечами:
– Ни в чем. Нормальные они.
Ричи почесал крыло носа ручкой.
– Серьезно? – сказал он немного неуверенно. – Но ведь… То есть я-то без понятия, никогда с ними не встречался, но дом их выглядит довольно выпендрежно. Сразу заметно, что люди много о себе возомнили.
– Надо было раньше их видеть. Перед домом стоял здоровенный внедорожник, и мужик каждые выходные его мыл и натирал, красовался. Недолго длилась шикарная жизнь, так?
Шинейд по-прежнему сидела, развалившись в кресле, – руки сложены, толстые ноги широко расставлены, – но злоба в ее голосе сменилась удовлетворением. Обычно я не разрешаю новичкам вести допрос в первый же день, однако Ричи нашел правильный подход, и его акцент принесет нам больше пользы, чем мой. Я не стал ему мешать.
– Сейчас-то им похвастаться особо нечем, – согласился он.
– Да ладно, они по-прежнему считают себя самыми крутыми. Джейден сказал что-то их мелкой девчонке…
– Тупой сукой назвал, – уточнил Джейден.
– …так ко мне заявилась ее мамаша и давай грузить, мол, дети не ладят и нельзя ли как-то восстановить согласие? Типа, сплошное кривляние, понимаете? Строила из себя этакую милашку. Я говорю – мальчишки есть мальчишки, смиритесь. Ну, она ушла недовольная и с тех пор держит свою маленькую принцессу подальше от нас. Якобы мы им не ровня. Да она просто завидует.
– Чему? – спросил я.
Шинейд кисло глянула на меня:
– Нам. Мне.
Я не видел ни одной причины, по которой Дженни Спейн могла завидовать ей, но это, похоже, не имело значения. Шинейд, скорее всего, полагала, что и Бейонсе не пригласила ее на свой девичник исключительно из зависти.
– Ясно. А когда именно это произошло?
– Весной. Может, в апреле. А что? Она говорит, что Джейден им что-то сделал? Потому что он никогда… – Она с трудом, но угрожающе приподнялась в кресле.