Брона

Кейси Л. А.

— Мы в Феникс-парке, он приготовил для нас кое-что на сегодня.

Гэвин вздохнул.

— Ну, тогда я отдам подарок Эйдин, а она передаст его тебе или же Бранне.

Эйдин Коллинз была старшей и единственной сестрой Гэвина. Они с Бранной были хорошими подругами. Эйдин была очень забавной и бесповоротно чокнутой. И поэтому в нашу компанию вписывалась как влитая.

— Спасибо, Гэв, почему бы тебе не заскочить попозже? Уверена, мы все пойдем вечером куда-нибудь.

— Спасибо за приглашение, но я работаю

до одиннадцати, поэтому, думаю, дерьмовая из меня получится компания, если я буду засыпать на ногах.

Я усмехнулась.

— Ладно, ну тогда заходи как-нибудь на неделе, посмотрим кино или ещё что-нибудь.

— Заметано, до скорого, милочка.

Я усмехнулась. Он говорил «милочка», как какая-нибудь старушка.

— Пока, милок, — повторила я.

Он усмехнулся, а затем повесил трубку.

Положив телефон в сумку, я почувствовала его у себя за спиной.

— Ты в курсе, что сделал мне больно?

Доминик вздохнул.

— Прости, просто я ненавижу...

— Ты ненавидишь Гэвина. Я знаю это, он знает это, да весь гребаный мир знает это, Доминик.

Тишина.

— Я просто ненавижу, что вы так близки.

Я развернулась лицом к Доминику и хмуро на него посмотрела.

— Я уже предупреждала тебя не заводить эту тему снова, но, тем не менее, ты опять начинаешь. Если ты не можешь смириться с тем, что один из моих лучших друзей — парень, то тогда можешь собирать свои манатки и проваливать из моего дома и жизни, потому что он никуда не денется. Он мой друг. Не знаю, сколько раз я должна тебе это повторить.

Доминик посмотрел на меня, сощурив глаза.

— А я предупреждал тебя не угрожать мне разрывами. Всё закончится тем, что я убью кого-нибудь из-за этого, Брона, ты, мать твою, знаешь, как сильно меня это бесит.

Я знала, но он постоянно выводил меня своими нескончаемыми жалобами из-за Гэвина.

— В таком случае, повзрослей уже наконец и прими тот факт, что у меня есть друг-парень. Серьезно, Доминик, ты боишься, что я стану тебе изменять или что?

Лицо Доминика покраснело от раздражения.

— Дело не в тебе, а в нем. Он сохнет по тебе, всегда сох.

Я вскинула руки в воздух, чтобы не сжать их у него на шее.

— С тех пор прошли годы! И это он решил, что нам лучше остаться друзьями, ты же помнишь ту ночь, да? Когда ты разрушил моё первое свидание.

И у этого придурка хватило ещё наглости рассмеяться.

— Да, и ты начала встречаться со мной... А ещё я впервые трахнул тебя пальцами в смотровой больницы. Хорошие времена.

О. Мой. Бог.

— Как же ты меня бесишь! — рявкнула я и толкнула его в грудь, прежде чем развернулась и бросилась от него прочь, что, конечно же, было бессмысленно, потому что он, естественно, последовал за мной.

— Ты хотя бы знаешь, куда направляешься?

Нет.

Феникс-парк был огромен,

и мы были в той части, где я никогда раньше не бывала.

— Нет, но я продолжу идти в эту сторону и, в конце концов, куда-нибудь да выйду. После чего возьму такси до дома, и мне больше не придется смотреть на твою тупую раздражающую физиономию.

Я была в гневе, а когда я в гневе и Доминик в это время смеется надо мной, я становлюсь просто кровожадной, но именно это засранец и делал.

Я резко развернулась и с визгом бросилась на него, но он уклонился от моих рук, схватил меня за плечи, а затем обернул ногу вокруг моего колена и толкнул меня. Я ахнула, когда моя спина встретилась с землей.

Этот ублюдок сделал мне подсечку.

Я попыталась подняться, но в мгновение ока Доминик уже был на мне.

— Послушай меня, дикая кошка, успокойся или одного из нас арестуют. Мы на людях — не дома, где мы можем убить друг друга, а затем заняться примирительным трахом.

Примирительным трахом?

Ублюдок!

— Я больше никогда не займусь с тобой сексом, хочешь знать почему? Потому что я отрежу твой гребаный член, когда ты будешь меньше всего это ожидать!

Доминик посмотрел на меня с искорками веселья в глазах.

— Каждый раз, когда ты говоришь, что больше не займешься со мной сексом, я укладываю тебя на спину и трахаю так жестко, что, кончая, ты кричишь. Ты бросала мне этот вызов, и я принимал его миллион раз, красавица, поэтому ты могла бы уже и прекратить делать это.

Я зарычала, потому что это было правдой.

Чистой правдой.

— Надеюсь, моя вагина закроется и никогда больше тебя не впустит.

Доминик пожал плечами.

— Твоя задница сжимает мой член не хуже, так что я не расстроюсь.

О, господи.

— Ублюдок.

— А ты стерва.

Арр!

— Не очень-то хорошо с твоей стороны называть меня стервой.

Доминик приподнял бровь, а после ответил:

— Переживешь.

Придурок.

Я фыркнула и отвернула от него голову, что он воспринял как приглашение поцеловать меня в щеку.

— А теперь мы можем уже пойти на пикник по поводу твоего дня рождения? Мы почти на месте.

Я ахнула.

— Пикник? Мы идем на пикник?

Мы никогда раньше не ходили на пикник!

— Ага, — улыбнулся Доминик.

Я приподнялась и, как и обычно после наших споров, крепко поцеловала его в губы. Оскорбления и угрозы были забыты... но, конечно же, только до следующей ссоры.

Доминик поднялся с земли, после чего помог и мне встать на ноги. Мы пошли дальше по дорожке, а затем завернули за угол, где увидели Райдера Слэйтера, стоявшего возле очень красиво разложенного пикника.