Бронеходчики. Гремя огнем…
Шрифт:
Долго мириться с подобным положением вещей российская сторона не собиралась. Вскоре в Монголию прибыли летчики, имевшие богатый опыт боев как в Испании, так и в Китае. Боевая подготовка в авиационных частях поднялась на качественно новый уровень. Военно-воздушные силы значительно увеличились, и это принесло свои плоды.
Японцев пока еще не удалось потеснить в небе, но потеря двух дирижаблей заставила их отказаться от использования полевых аэродромов. Вместо этого грузы начали сбрасывать на парашютах.
Поэтому в России создали первую истребительную эскадру дирижаблей. Эти аппараты имели большой запас хода, не уступали гигантам в практическом потолке и отличались куда более скромными размерами. Для дирижаблей, само собой. Экипаж – десять человек и серьезное вооружение из нескольких крупнокалиберных пулеметов и авиационных пушек.
Достаточно было появиться в небе двум таким истребителям, как японцы поспешили отказаться от использования дирижаблей. Хотя это вовсе не означало, что они поставили крест на снабжении войск.
Два инженерных батальона с помощью нескольких тысяч наемных, ну или согнанных, рабочих все это время прокладывали дорогу по ущельям и перевалам. И как это ни удивительно, результаты впечатляли. Автостраду им соорудить не удалось, но уже к концу июня по дороге пошли грузовики.
Конфликт длился уже порядка двух месяцев, а российский обыватель относительно его пребывал в неведении. Проскальзывали отдельные сведения, но представлялось это как пограничный инцидент. Не более. Отправка же войск на Дальний Восток и вовсе удерживалась в тайне.
Алина, как и остальные жители Российской империи, прекрасно знала о том, что в Монголии находится корпус императорской армии. Но была крайне удивлена, столкнувшись с действительностью.
Обычный корпус, в зависимости от штатного состава, имеет численность от двадцати до тридцати тысяч. Особый корпус не превышал и шести. Зато количество офицерского и сержантского состава было чрезвычайно высоко. С началом же боевых действий его подразделения начали насыщаться личным составом за счет частичной мобилизации Сибирского военного округа. Он и стал костяком разворачивающейся здесь армии.
– Вы, Алина Владимировна, уж простите, но пока еще дите дитем. Моя бы воля, так ноги бабьей в армии не было бы. А уж юнкеров отправлять на такое дело – и вовсе непотребство, – оглаживая пышные усы, назидательно произнес сержант.
– Вы, Егор Степанович, еще титьку мамкину помяните, – не выдержав, огрызнулась девушка.
– Алина Владимировна! – опешив от подобного заявления из уст девицы, вскинулся старший механик.
– Ой да ладно вам! А то я не знаю, как нас за глаза называют, – отмахнулась она.
– Про вас – это правда?
– Нет.
– Ну так и ведите себя как порядочная девица, а не как баба базарная.
– Все, извините, Егор Степанович. Больше не буду.
– А касаемо одиночного гуляния я так скажу. Японские разъезды и пешие отряды в отдалении от их опорных пунктов – отнюдь не редкость.
– Я при оружии, – указывая на свой самозарядный карабин ТК и кобуру с вальтером, возразила Алина.
– И что с того?
– Да то, что я еще в пятнадцать лет подстрелила почти два десятка японцев.
– О том я знаю. Но бить наступающего врага из окопа – не одно и то же, что и встретиться с ним в чистом поле. Так-то, Алина Владимировна. Пойдемте обратно.
Путь в лагерь занял немного времени. А там ее встретил командир машины, поручик Веретенников. Встретил весьма гневно, еще и угрожал списать с машины вчистую. Угу. Как бы не так. Они сейчас неразлучны, как две половинки одного целого. Нет одного – нет и другого. Поди управься в одиночку с «Богатырем». Эта машина изначально рассчитана на экипаж из двух человек.
Известен случай, когда однотипным германским бронеходом «Крестоносец» управлял один-единственный пилот. Но это исключение из правил. Лишь оказавшись в рубке этого гиганта, Алина по-настоящему осознала, насколько талантлив бронеходчик Азаров, коль скоро в одиночку справлялся с такой громадой, да еще и израненной в бою.
На первом курсе юнкера учились управлять только паукообразными машинами. Затем практика в войсках. С переходом на второй курс приступали к изучению «Богатырей». Это уже человекообразная машина, и перед стажировкой студенты получали специальность механика-водителя.
Управлять двуногой машиной было куда интересней, но в то же время значительно сложней. Впрочем, это ничуть не пугало тех, кто совладал-таки с человекоподобным бронеходом. Наоборот, девушки с нетерпением ожидали начала третьего курса, где им предстояло знакомство с «Витязями». Одноместная машина, отличающаяся большей подвижностью и маневренностью. Еще более сложная в управлении, но зато полностью находящаяся в воле одного лишь пилота.
– Алина, к чему это ребячество? – наконец начав остывать, поинтересовался Веретенников.
– Скучно сидеть в пределах лагеря. Все уже опостылело хуже горькой редьки.
– И что, за постами не такая же степь?
– Там она другая. Вольготная. А не истоптанная сапогами, копытами, гусеницами и колесами.
– Н-да. Уверены, что не ошиблись с выбором специальности?
– Хотите сказать, что солдат должен уметь только две вещи – выживать и убивать, а ценить – только чувство товарищеского локтя? А все прекрасное побоку?
– Кхм. Н-нет, конечно…
– Вот и я так думаю.