Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”
Шрифт:
За весь переход, пользуясь штилями и тихой погодой, крейсер, по возможности, приводился в такой вид, чтобы войти приличным в первый иностранный порт. Команде были перекликнуты все расписания судовой жизни, а гардемарины, кондукторы и юнкера, кроме вахт, имели занятия по всем предметам теории и практики, для чего было составлено распределение дней и предметов занятий, которые проводились под руководством судовых офицеров вверенного мне крейсера. Общее наблюдение за их жизнью и успехами поручено лейтенанту Герасимову, на правах офицера Морского корпуса. Каждый день гардемарины производили счисления и астрономические определения, которые контролировались пеленгами маяков, встречаемых по пути.
28
29 мая утром на рассвете подошел к Порт-ланду и вошел на рейд в 5 ч. 25 м. утра и встал на якорь. На рейде находились в это время 2 эскадры, которые вечером того же числа ушли для практического плавания в Ирландию, и отряда, состоящего из рангоутных судов и бригов, а также броненосца “Alexandra”. В 8 часов утра отсалютовал нации 21-м выстрелом и подъемом флага на грот-брам-стеньге. Получил ответ с береговой батареи, салютовал командору Starris, на что получил ответ с крейсера “Active”. В 11 часов утра к обоим бортам крейсера были подведены угольные блокшивы и сейчас же приступили к погрузке угля своей командой, производя оную беспрерывно день и ночь, имея людей разделенными на 2 смены. В 8 часов вечера 31 мая окончили погрузку угля, причем было принято 750 тонн, по цене 14 шиллингов 6 пенсов за тонну. Во время якорной стоянки офицеры крейсера, свободные от службы, посетили Лондон, а в Портланде осмотрели школу юнг.
1 июня в 11 часов утра вверенный мне крейсер снялся с якоря и отправился по назначению на Азорские острова в порт Ronta Delgadef. Состояние здоровья офицеров и команды прекрасное. Свежая провизия приобреталась: мясо по 8 пенсов за английский фунт, хлеб по два пенса и мука по 9 пенсов.
От 10 июня 1893 г.
Стоянкой в Портланде я остался совершенно доволен, так как погрузка угля весьма удобна, и, благодаря хорошей погоде, я мог подготовить крейсер к капитальной окраске, которую предполагаю произвести на предстоящем переходе с Азорских островов в Нью-Йорк.
1-го июня, в 12 часу дня, имея пары в 5 котлах, снялся с якоря для следования, согласно предписанию, по назначению на Азорские острова. Весь переход в 1298 миль был сделан в 127 часов. Машина работала при 60-65 фут. пара и при 52-56 оборотах. Получившаяся разница между счислимыми и обсервованными пунктами в первые дни плавания от Портланда может быть приписана частью неверности показания механического лага, а частью попутным ветрам, которые в это время дули.
Пройдя Лизард, встретил в Атлантическом океане попутную зыбь, которая скоро перешла к NW и была причиной качки, доходившем до 15° на сторону, при 7-9 чрезвычайно плавных размахах в минуту. Хорошая погода позволила произвести артиллерийское и парусное учения и приучать молодую команду бегать через салинг.
6-го июня, в 8 ч. 30 м. утра, левее курса, в расстоянии 70 миль, открылся остров St. Miguel. В 7 ч. вечера лоцман, выехавший на поднятый крейсером лоцманский флаг, на судно не взошел и объяснил, что в гавани, за молом, крейсеру стоять на якоре будет тесно, почему пришлось стать на якорь у входа в гавань.
7-го июня, в 8 ч. утра, с подъемом португальского национального флага, произвел салют по уставу, на что тотчас получил ответ с береговой батареи. Простояв на якоре два дня и не имея возможности грузить уголь на большой зыби, был вынужден 9-го числа подойти ближе к молу, чем укрылся несколько от волнения и начал погрузку угля, имея обе машины все время в готовности дать ход в случае перемены погоды.
В общем состояние здоровья офицеров и команды превосходно.
От 21 июня 1893 г.
Общий вид острова St. Miguel, группы Азорских островов, очень красив, и на нем не остается ни одного невозделанного клочка земли, но так как жители не употребляют удобрений, то начинают жаловаться на истощение почвы.
10-го июня, в 7 час. вечера, снялся с якоря для следования в New York. В океане встретил зыбь, которая при свежем W-м ветре значительно увеличилась; килевая качка доходила до 8.5°, почему пришлось задраить носовую башню деревянными щитами. 13-го утром ветер стих. К полночи стихнувший ветер позволил прибавить ход до полного. 16-го июня ветер отошел до OtN, почему поставил в помощь машине марселя и фок, прибавлявшие до 2ч. ночи около узла ходу.
Место и время, когда крейсер вошел в Гольфстрем, так как курс был вдоль южной границы течения, к сожалению, точно не могли быть замечены, хотя ежечасные наблюдения над температурой и удельным весом воды были начаты с полдня 17 июня. Пересекая Гольфстрем, встретил полосу холодной воды шириной 200 миль по направлению курса. 19-го июня все теплое течение было пройдено, и с 4 час. дня вступил в холодную воду арктического течения; вблизи последнего крейсер несколько раз проходил через узкие полосы тумана. Подойдя ко входу в реку Гудзон, встал на якорь у входных буев, чтобы обмыть и окрасить наружный борт.
Состояние здоровья офицеров и команды превосходно.
От 15 августа 1893 г.
28 июля в 4 часа дня. по сигналу адмирала, снялся на вверенном мне крейсере с якоря, имея пары в 4 котлах. До 3 часов утра 29-го крейсер шел соединенно с эскадрой и отделился от нее, когда адмирал поднял сигнал “идти по назначению самостоятельно”. Произведя салют в 15 выстрелов, взял курс на Азорские острова, в Poata Delgada, чтобы захватить оставленного в местном госпитале машиниста, который, по полученным в Нью-Йорке сведениям, поправляется. В 1 ч. 30 м. дня эскадра скрылась из виду на S 25°. Того же 29-го. после отдыха команды, произвел проверочную стрельбу из 6" орудий; орудийные компрессора и станки действовали исправно; откат орудий был нормальный.
30 июля произведено артиллерийское учение: приказания в батарею передавались путем электрических приспособлений, имеемых с этой целью на крейсере; прислуга подачи обучалась доставанию и подъему тех именно снарядов, которые требовались сигналом. По пробитию трюмной тревоги, молодой команде объяснено, как обращаться с дверями непроницаемых переборок.
31 июля, в 3 ч. 30 м. дня, при ветре с правого галса, поставили паруса, что увеличило ход с 9,5 до 12 узлов, а машины стали давать 55 вместо 50 оборотов. В 5 ч. 15 м. дня ветер стих, закрепили паруса и спустили брам-реи. Днем, на правой раковине, видели рангоутное судно, которое с наступлением темноты показало свое название — “Дмитрий Донской”, продолжительными и короткими лучами электрического света. В ответ сделали боевым фонарем свое название и на сигналы адмирала показали: "Все благополучно; истинный курс OtS.4°." Расстояние между судами во время производства сигнала было не более 13 миль, и различать показанные фонарем цифры было легко.
1 августа, с утра, пользуясь попутным ветром, поставили паруса; вечером убирали брамсели и спустили брам-реи, так как погода начинала портиться. И действительно, 2-го с утра пошел дождь: ветер дул порывами, из которых один, в 12ч. дня. достиг силы 8-ми баллов и заставил зарифить марсели, сначала в 2, а затем в 4 рифа и взяли два рифа у грот-триселя. Дождь во время шквала шел. буквально, ливнем. В 3 часа дня ветер зашел сразу на 6 румбов и стих.
Потеряв попутный ветер, счел полезным ввести в действие пятый котел, чтобы успеть воспользоваться наступившей тихой погодой для погрузки угля. От введения пятого котла число оборотов машины с 48 возросло до 58, ходу же прибавилось 1.5 узла.