Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов
Шрифт:
— Я говорил с соседями. Они что сказали? — Спросил и сам ответил. Квартира сдана в аренду… Какое–то военно–спортивное общество поселило своего человека…
Люська взорвалась:
— Я должна его срочно увидеть!
— Не надо! — Нинка подняла ладонь. — Мне передали конверт квартирант уплатил аванс вперед . В валюте. Пусть живет…
— Сергей мне об этом не говорил! — Люська имитировала возникшую внезапно тревогу. — За квартиру–то я плачу! За свет, за газ… За телефон! Денег мне Сергей пока ни
квартире. Где гарантия?!
Взять верх ей, однако, не удалось.
Юная джабаровская сучка заметила с ужасающей прямотой–успела уже нахвататься от рэкетиров:
— Лучшая гарантия — это жизнь, Люся… Запомни!
Люська прикусила язык: народ крутой!
Она проводила их до дверей, подошла к окну. Балкон был соединен с пожарной лестницей, поэтому шторы были постоянно опущены. Джабарова нашла отверстие между полотнищами. Окна выходили во двор.
Еще через пару минут во дворе показалась вся компания. Нинка впереди что–то обсуждала с Эдиком и Мусой. Уголовник Иван шел отдельно — худой, с вытянутым черепом, с грубыми, выдавшимися вперед надбровьями.
Люська не очень–то испугалась.
" Ничего! Смердов размотает вашу шарагу и быстрее, чем вы ожидаете!»
ГОЛИЦЫН, СУБАНЕЕВ, ВОЛОКОВ
Голицын открыл дверь, прошел по квартире. Волока дома не было.
С тех пор, как жена Волока, обидившись, укатила с детьми к матери в деревню, у Голицина появился от квартиры свой ключ.
Голицын взглянул на часы. Время еще было.
Он не видел Волока с того дня, как они разобрались с кавказским мафиози, с Джабаровым.
Голицын обследовал холодильник: в морозилке — заледеневшая бутылка «московской», вторая — начатая–стояла на внутренней стороне дверцы.
Он скинул куртку, прошел в гостиную, к тахте.
Сегодня предполагали собраться всей командой. Поговорить.
Волок должен был привезти Смердова.
Кроме Волока и начальника криминальной милиции , должен был приехать и еще один корефан — Виталька Субанеев. Тот был тоже на колесах…
Съезд КПСС был уже на носу.
Подготовка к налету шла полным ходом.
Вечером в Столешниковом переулке была назначена встреча с водителем черной «волги», которую он, Голицын, подыскал.
Он мельком оглядел книжные полки. Он и сам тоже жил один. Точнее, с родителями…
Литературы в квартире Волока практически не было. Голицын это знал, поэтому возил чтиво с собой: издания с мудренными названиями, психологические практикумы. Романы, детективы его мало интересовали.
Он растянулся на тахте, раскрыл брощюру, которую уже несколько дней таскал в кармане.
«Научные проблемы снятия агрессивности в отношении близких. Родителей, супруга, детей.» Очень интересно…»
Почитать, однако, не
" Субанеев…»
Виталька появился не один. С двумя стройными телками.
— Прошу, девочки. Входите…
— Пожалуйста. Очень приятно, — Голицын, приглашая, отступил в прихожую.
— Знакомьтесь…
— Римма.
— Ксения. — На этой была мужская шляпа.
Субанеев — мужчина в самом соку — плотный, лобастый, признанный душа общества — помог им снять шубы. Под ними оказались модные фирменные кофты, короткие юбки. Бусы и сережки были тоже дорогие, подобраны со вкусом.
Внешность девиц и их одежда Голицына озадачили.
" Где же Виталька их снял? — На обеих были шубки, практически не встречавшиеся за «деревянные». — И как собирается расплачиваться?!»
Голицын достал из серванта скатерть. Из холодильника пояилась початая бутылка.
Пока девушки устраивались, Голицын вызвал Субанеева в прихожую.
— Витальк! Ты поинтересовался, сколько они с нас за это возьмут?
Субанеев словно с Луны упал.
— То–есть?
— Какая у них цена?
— Ты считаешь, что…
— Безусловно. Как ты с ними договорился?
— О цене и разговора не было… — Субанеев объяснил, как ему все представлялось. — Они отдыхают… И мы тоже! Почему бы нам не отдохнуть вместе?!
— Где ты с ними познакомился?
— В Центре. Выскочил из машины, беру сигареты. Они — тоже. " Скучаете, девушки?» — спрашиваю. «Есть немного.» Слово з слово. «Я еду к приятелям, хорошие ребята… Вы — как?» Вроде непротив… — Субанеев еще надеялся что–то придумать. — Пойдем в комнату–неудобно…
Голицын подумал.
— Сейчас Волок должен подъехать со Смердовым. А потом
надо ехать в Центр. На Столешников.
— Разберемся.
— Ну что ж!
Голицын достал колбасы, маринованного чеснока, черемши. Перенес в комнату. Налил по пол–юмки.
— Хорошо сидим! — провозгласил Субанеев, опытный тамада, красавец мужчина. — Со знакомством…
Девицы пригубили, взяли по кусочку колбасы. Маринованный чеснок и черемшу не удостоили вниманием.
Улучив момент, Голицын поймал взгляд сидевшей напротив Риммы, поднимаясь, кивнул на дверь.
Римма не заставила ждать. Они проли в кухню. Закурили. В кухне у Волока был обычный беспорядок.
Голицын уселся на подоконник.
— Девушки вы красивые. Тут, пожалуй, одной выпивкой не обойдется. Так ведь?
— Пожалуй.
Она поддернула и без того короткую юбку, поставила ногу на табурет, чтобы подтянуть колготки. Голицыну открылась классическая модель женского бедра — затянутая тончайшим эластиком зовущая плоть.
— В таком случае мы, наверное, вам задолжаем, — продолжил Голицын.