Бронированный кулак вермахта
Шрифт:
Теперь предстояло принять важное решение. По первоначальному плану, согласованному между Гитлером и Муссолини в конце апреля, имелось в виду, что после взятия Роммелем Тобрука танковая армия должна занять оборону по египетской границе, а все наличные самолеты и корабли — переключиться на действия против Мальты. С падением этой базы наши коммуникации будут обеспечены и может последовать наступление к Нилу. 21 июня в Африку прилетел фельдмаршал Кессельринг; я присутствовал при его совещании с
Роммелем в нашей штабной машине. Роммель настаивал на том, что должен энергично развивать свой успех, не ожидая захвата Мальты, но Кессельринг указал, что наступление на Египет не может быть успешным без полной
Роммель с жаром возражал, разгорелся спор. Роммель признавал, что танковая армия понесла тяжелые потери в боях под Эль-Газалой, но утверждал, что 8-я армия находится в гораздо худшем состоянии, и нам представляется сейчас исключительная возможность прорваться к Суэцкому каналу. Отсрочка хотя бы на несколько недель позволит противнику перебросить новые части и не допустить дальнейшего продвижения. Оба командующих не смогли прийти к соглашению, и перед уходом Кессельринг сказал Роммелю о своем намерении отозвать авиационные части в Сицилию.
Роммель не был склонен изменять свое решение. Авангард Африканского корпуса уже двигался к границе, и вечером 21 июня Роммель, чтобы изложить свою точку зрения Гитлеру, отправил к нему своего офицера связи. Он также радировал в Рим и уверял дуче, что «состояние и боевой дух войск, существующее положение со снабжением в связи с захватом складов и слабость противника в настоящее время позволяют нам преследовать его в глубь Египта». У Гитлера Роммель одержал победу, несмотря на убедительные и веские возражения итальянского генерального штаба, германского морского штаба, фельдмаршала Кессельринга, а также генерала фон Ринте-лена, германского военного атташе в Риме. Гитлер телеграфировал Муссолини, что «богиня Победы улыбается только раз в жизни», и было принято роковое решение отложить наступление на Мальту до сентября и бросить все силы для вторжения Роммеля в Египет.
Было ли такое решение правильным? На этот вопрос нельзя дать категорического ответа133. Несомненно, мы были очень близки к завоеванию дельты Нила и уничтожению всех позиций Англии на Среднем Востоке, потому что мы нанесли противнику сокрушительный удар под Мерса-Матрух и, если бы нам немного повезло, могли бы, безусловно, отбросить 8-ю армию с позиций у Эль-Аламейна. Однако факт остается фактом — эта попытка провалилась со всеми вытекающими отсюда гибельными последствиями. Если мы оглянемся назад, как будто бы становится понятным стремление Роммеля преследовать по пятам бегущего противника. Но верховное командование — вернее, Гитлер — должно было оценить стратегическую важность Мальты и ее решающее значение на Средиземном море. Именно верховному командованию следовало занять твердую позицию в этом вопросе и не разрешать наступление к Суэцкому каналу, пока не будет взята Мальта. Таким образом, мы упустили прекрасную возможность захватить эту базу, которая была настолько подавлена ударами немецкой авиации, что наши шансы на успех были многообещающими.
Вечером 23 июня авангард Африканского корпуса пересек египетскую границу. Роммель стремился обойти большие минные поля и опорные пункты, созданные англичанами в районе границы, но Ритчи уже решил отступить к Мерса-Матрух. За последующие двадцать четыре часа наш авангард сделал сенсационный переход более чем в 160 км и вышел на прибрежную дорогу между Мерса-Матрух и Сиди-Баррани. Боевой дух войск был высок — победы прошедшего месяца воодушевляли их и заставляли забывать крайнюю усталость, которую они испытывали после беспрерывных напряженных боев в самый разгар африканского лета. Количество танков, однако, угрожающе снизилось, потому что во время марша много машин вышло из строя, и Африканский корпус вступил в Египет, имея только сорок четыре танка.
Наши части, наступавшие 24–25 июня, встретили слабое сопротивление со стороны английских наземных войск, но подверглись мощным и решительным атакам со стороны ВВС Пустыни. Темп наступления опережал возможности прикрытия нашими истребителями, и нам пришлось нести большие потери. В самом деле, с того момента, как мы вступили в Египет, нас не покидало предчувствие, что у нас больше никогда не будет хорошей авиационной поддержки. Роммелю не удалось снова завоевать превосходство в воздухе, а воздушные силы противника росли с ужасающей быстротой. Это было начало процесса, который достиг своей кульминационной точки в кровопролитных сражениях при Мортене и Фалезе и в конце концов изменил весь ход войны.
Вечером 25 июня наши разведывательные отряды подошли к оборонительным сооружениям Мерса-Матрух, и Роммель объявил о своем намерении начать наступление на этот пункт на следующий день. Для тщательной разведки не оставалось времени, и мы вступили в бой, имея лишь весьма туманное представление о расположении англичан.
Западные подступы к Мерса-Матрух были прикрыты плотными минными нолями, которые начинались у самого моря и тянулись на 25 км в глубь пустыни. Мы предполагали, что 8-я армия в этом районе имеет четыре дивизии (50-я английская, 2-я новозеландская, 5-я и 10-я индийские) и что ее левый фланг прикрывает 1-я английская бронетанковая дивизия, занимающая позиции между главными минными полями и высотами Сиди-Хамза. Целью Роммеля было окружение пехотных дивизий в районе Мерса-Матрух, и в соответствии с этим он хотел прежде всего отбросить 1 — ю бронетанковую дивизию. Выполнение этой задачи поручалось Африканскому корпусу; 21-я дивизия должна была наступать между грядой высот и главным минным полем, а 15-я дивизия — южнее высот; 90-я дивизия наносила удар на левом фланге 21-й дивизии с задачей перерезать прибрежную дорогу восточнее Мерса-Матрух; 10-й и 21-й корпуса итальянцев должны были блокировать крепость Мерса-Матрух с запада, а их бронетанковый корпус, который еще не подошел, имел задачу наступать южнее высот, поддерживая 15-ю дивизию.
Но в действительности британские войска располагались совсем не так, как думал Роммель. 10-й корпус в составе 50-й английской и 10-й индийской дивизий находился в районе Мерса-Матрух. 13-й корпус занимал позиции на южных склонах высот Сиди-Хамза; он включал 2-ю новозеландскую дивизию, только что прибывшую из Сирии, и 1-ю бронетанковую дивизию, которая насчитывала теперь 159 танков, в том числе 60 «грантов»134. Пятнадцатикилометровый разрыв между высотами Сиди-Хамза и главными минными полями Мерса-Матруха был прикрыт узким минным полем и оборонялся двумя слабыми колоннами «Гли» и «Лезер». Короче говоря, 8-я армия имела очень сильные фланги и слабый центр.
Можно предположить, что такое построение 8-й армии было задумано как ловушка для Роммеля, но на самом деле это далеко не так. Очевидно, генерал Окинлек, принявший командование от Ритчи, не мог решить, оказать ли упорное сопротивление у Мерса-Матрух или нет, и поэтому оперативное построение его войск скорее отвечало намерению предотвратить охват армии, чем преследовало цель уничтожить противника. Правда, Окинлек говорил генералу Готгу, ко-