Бронтомех!
Шрифт:
— Мало кто осознает одну тонкость в нашем проекте, — заметил Баркер, пока Стренг открывал бутылку пива и рассказывал Сектору, что он ел на ленч. — Половине зрителей на самом деле хочется, чтобы он не доплыл. Что ни говори, а Стренг все-таки чертовски неприятный тип, и в данном случае это нам на руку. Мне сообщили, что рейтинг передачи стабильно высокий.
— У этой чепухи? — подивился я, глядя, как Стренг демонстрирует способ завязывания беседочного узла.
Потом из «Клуба» пришли Суиндоны с бутылками, и мы решили провести вечер в студии. Мы чувствовали себя в
— Пока довольно тихо, — доложила Джейн, разливая скотч. — Все сидят в «Клубе» и обсуждают детали выкупа.
— Предположим, что Организация решит бросить здесь Гант и войска, задумчиво произнесла Сюзанна. — Но они же не виноваты…
На улице стемнело; разговор затих. Мы с Сюзанной сидели на подушках у стены, Марк и Джейн заняли пару складных кресел. Техники ушли, и Баркер принес еще охапку бутылок.
Наконец, по времени Стренга, наступила полночь. Левая ниша показывала мирную сцену: Стренг сидел со стаканом джина у локтя и заполнял вахтенный журнал. Время от времени он вычитывал для зрителей интересные отрывки, а Баркер добавлял немного комментариев для тех, кто только что включил приемник.
Затем Стренг захлопнул вахтенный журнал.
Баркер повернул переключатель, и трансляция на другие планеты на сегодня закончилась.
Стренг подошел к камере. Свет из каюты попадал на него сзади, и лицо оказалось в тени, но было видно, что он сердится.
— Ну, мерзавцы, — рявкнул он, — сегодня я случайно открыл вашу идиотскую Библию. Баркер, ты это видел? Или ты, как обычно, прирос своей жирной задницей к стулу и выпивал в «Клубе»?
— Мы не обязаны его слушать, — сказал нам Баркер. — Мы можем просто уйти, и пусть он тут разоряется. Или еще лучше вообще его выключить. Но в этом есть что-то интригующее. Не знаешь, какой бред он преподнесет в следующий момент. Конечно, Стренгу и в голову не приходит, что мы можем не слушать. Все слушают Стренга.
И правда, мы слушали Стренга…
— …могла запросто провалить весь ваш сволочной проект. Она могла перевоплотиться прямо на глазах у всего проклятого Сектора, и ваш Хедерингтон оказался бы по шею в дерьме. Вам повезло, что она до сих пор осталась кошкой. Но ничего, Баркер. Здесь у меня полно голодных чернуг, и я сейчас брошу им лакомый кусочек. А завтра осиротевший моряк поведает печальную историю о трагической кончине своей дорогой сволочной Мелиссы. Главное — не расхохотаться посреди рассказа.
Сюзанна вздрогнула у меня под боком.
— Он этого не сделает, правда?
На улице послышались какие-то крики…
— …но не будем забывать и о других проблемах. Пункт первый: проклятый катамаран течет, как решето. Прошлой ночью, пока зрители не видели, я вычерпал из правого поплавка двадцать галлонов. Но знаешь, Монкриф, я не могу вечно тебя проклинать. Мне нужно спать. Может быть, завтра я начну вычерпывать воду на виду у Сектора, и все узнают, кто ты есть — алчный проходимец, нажившийся за счет девяноста процентов населения планеты. А тебе, Баркер, жирная ты свинья, я хочу сказать, что…
Сюзанна обняла меня.
— Не обращай внимания, Кев, — тихонько сказала она. — Он злится от испуга. Он слишком много на себя взял. А катамаран в порядке.
Не помню, что я ответил. Наверно, выдавил что-нибудь сквозь зубы, но тут открылась дверь, и на наши мрачные лица упал свет.
В проеме возник неповторимый силуэт Кли-о-По с отпрысками.
— По-моему, вам всем нужно там быть, — заявил он. — Толпа пошла жечь мою ферму, которую Организация превратила в Сельскохозяйственную Опытную станцию. Наверное, Организация отвергла требования Потомков по освобождению заложников — не дала взять себя на пушку, так это называется? Быстрее, пожалуйста.
Даже человеческий глаз мог разобрать, как он взволнован. А еще я заметил за Кли-о-По одну любопытную особенность — по-моему, у него есть защитный механизм, о котором никто не знает. Чем больше он встревожен, тем больший выводок его сопровождает — словно он запасается копиями на всякий случай.
Мы поспешно покинули студию и прошли через основную часть здания «Клуба», где единственным человеком оказался Джон Толбот. Он проводил нас грустным взглядом. Джон всегда выжидает — такая у него работа.
Потом мы вышли на улицу и увидели толпу.
13
Сперва мы немного поспорили с женщинами, которые, похоже, жаждали опасных приключений.
— Ты что, считаешь, что я не могу постоять за себя? — запальчиво спросила Сюзанна. — Иди ты к черту, Монкриф. Я два месяца разгуливала с тобой, и ничего со мной не случилось. Мне ли бояться буйной толпы?
Она жадно смотрела вниз, где в свете дюжин пылающих факелов блестели купола. Так, наверное, выглядела охота на вампиров в Трансильвании.
— Марк, эта сцена отмечена фирменным знаком Свободолюбивых, — заметила Джейн. — Помнишь чучело на регате? Для них это развлечение.
Толпа вдруг взревела и с факелами в руках устремилась вниз по склону. Поход на блэкстоуновскую ферму начался.
— Я не пойду, — сказал Кли. — Боюсь, мой вид их еще больше возбудит. Все бы ничего, но жалко ферму — Организация вернула бы ее через пять лет, а теперь колонисты ее сожгут. У вас, людей, странные представления о добре и зле.
— Мы с Джейн останемся с тобой, — поддержала его Сюзанна, найдя выход из спора со мной.
Мы с Марком Суиндоном поспешили вниз по улице вдогонку за толпой. Не знаю, на что мы надеялись; шансов у нас не было никаких. Толпа под предводительством Чиля Каа и Тома Минти не станет любезничать с противником.
Когда мы догнали отставших, основная часть толпы шла по мосту; их факелы отбрасывали зловещие отсветы на темную воду. Я обогнал маленькую фигурку, упорно ковыляющую в хвосте, и узнал миссис Эрншоу.
— И чего же вы рассчитываете этим добиться? — спросил я с горечью.
Наверно, на меня подействовала тирада Кли-о-По, и меня возмущало, что впавшая в детство толпа будет веселиться за счет чьих-то страданий.