Бронтомех!
Шрифт:
— А тебе не кажется, — задумчиво сказала Сюзанна, — что, пожалуй, он сначала примет продовольствие от Организации, а потом скажет им, чтобы убирались к чертовой матери из Риверсайда? В этом грузовике продуктов хватит на месяц.
Мы перешли мост и поднялись по пустынной главной улице. Когда мы проходили мимо грузовика на воздушной подушке, я заглянул внутрь: он был пуст. Мы направились к «Клубу».
Поначалу мы не слышали музыки — только неясное урчание, подобное отдаленным раскатам грома или хроническому расстройству желудка. Потомки пионеров занимались любимым делом. Когда мы подошли
— Господи, — пробормотала Сюзанна.
Последнее время я избегал концертов Потомков пионеров из-за того, что они норовили всякий раз превратить их в политический митинг, и мои воспоминания утратили свежесть. Теперь я заново испытал шок. Под большой купол набился весь поселок, центр занимали Потомки. Куда ни глянь, всюду чавкали челюсти, вымазанные жиром руки тащили все новые куски в жадные рты.
Картину сопровождала музыка — резкая, бесцеремонная, откровенно навязчивая. Само собой разумелось, что Потомки должны пропагандировать стиль, вызывающий оторопь у любого, кто еще сохранил умственные способности. Танцоры вырядились в нелепые белые халаты, стянутые на талии широкими синими поясами. Полы халатов развевались, открывая необъятные шаровары, заправленные в грубые кожаные ботинки. Как будто этого было мало; для пущей убедительности Потомки привязали к запястьям и икрам яркие платки, и те кружились в немыслимом хороводе, как причудливые змейки.
На первый взгляд, не было никакой системы в этом кружении потных красных физиономий, в этом безумном размахивании руками и дружном, подобном работе поршня, дрыганье ногами, под которыми содрогался дощатый пол. Но постепенно сквозь хаос начинало проступать какое-то подобие порядка. Потомки группировались по восемь, как электроны в атоме кислорода. Они составляли то круги, то квадраты, и то и дело очередной эксгибиционист выкатывался вприсядку в центр своего кружка, чтобы без малейшего смущения исполнить соло.
Я не перил споим глазам. Происходящее выглядело таким контрастом на фоне всех лишений! А возможно мое удивление объяснялось тем, что я оказался в роли опоздавшего гостя в пьяной компании. Короче — за несколько часов поселок как подменили. С облегчением я заметил неподалеку Джейн Суиндон и протиснулся к ней, таща за собой Сюзанну.
— Разве война окончилась? — спросил я. Мне пришлось кричать.
Она улыбнулась.
— Где вы были? Или мне не следует спрашивать? Вот, выпейте.
— Потом. Послушай, Джейн, каких условий добился поселок? Тут выплыло одно обстоятельство, которое может все изменить.
Она вцепилась в свой стакан, как пьяница по время ссоры.
— А черт их знает! Нормальных, наверно. — Ее рассмешило выражение моего лица. — Ладно тебе, Кев. Плюнь на проблемы, развлекайся.
Рядом стоял Марк. Я схватил его за локоть. Он удивленно оглянулся, потом улыбнулся.
— Веселишься?
— Как вы договорились с Организацией?
— Господи, да не знаю я. Неужели это сейчас так важно?
— Ради Бога, Марк, ты же в Комитете поселка. Наверняка вы отдали что-то в обмен на угощение.
Еда лежала повсюду; стол у моего локтя был завален закусками и салатами. Рядом в чаше для пунша розовела жидкость — судя по оказанному действию, намного крепче обычного пойла на подобных сборищах.
— У Комитета нынче не так уж много власти, — заметил Марк.
С потолка поплыла вниз туча воздушных шаров. Творилось что-то непонятное; я обнаружил, что стискиваю руку Сюзанны в поисках моральной поддержки. Марк махал рукой и улыбался какой-то девице на другом конце зала. Вокруг послышались хлопки — люди подпрыгивали и наперебой уничтожали воздушные шары, не давая обреченным красавцам даже опуститься.
— Слушай, по-моему, нам надо поговорить, — сказал я, пытаясь нарушить беззаботное настроение, охватившее даже Марка.
— Что, прямо сейчас? — спросил он.
Кое-как нам удалось вытащить на улицу Суиндонов, а для ровного счета и миссис Эрншоу. Старушка запыхалась от танцев. Когда все безумство, взрывы смеха и пальба лопающихся воздушных шаров остались за дверью, стало легче. Вскоре мы сидели в гостиной у Марка, и Джейн разливала напитки. Ее румянец не прошел; она продолжала улыбаться, как будто мыслями еще оставалась в «Клубе».
На столе громоздилась суиндоновская доля добычи: бутылки, консервы, пакеты, мука, соль, сахар.
— Я не пью, — твердо заявил я в ответ на вопросительный взгляд Джейн.
Одному Богу и Сюзанне известно, чего мне стоило это заявление.
— Черт возьми, да что с тобой случилось? — осведомился Марк, беря скотч.
— Я хочу знать, и немедленно, почему мы капитулировали?
Марк нахмурился.
— Кев, я не понимаю. Мы же все время были против этой бредовой независимости — ты, я, Сюзанна, Джейн, Морт Баркер, еще несколько человек. Мы понимаем, что Риверсайд не может существовать сам по себе, и признаем, что не в наших интересах ссориться с Организацией. Из-за чего же ты кипятишься?
— Марк, ради Бога, ты можешь просто ответить на мой вопрос?
— Или ты до сих пор обижаешься за свой катамаран?
Я уже прикидывал, не приведет ли Марка в чувство удар по носу, когда вмешалась миссис Эрншоу.
— Насколько мне известно, переговоров не было, — объявила она. — Просто привезли продукты, и мы их поделили. Вот и все. Никто нас не продавал, мистер Монкриф.
Я заметил какое-то движение на улице и подошел к окну.
— Тогда почему наши заложники садятся в грузовик? — спросил я в ярости. — Они уезжают!
Марк встал рядом со мной.
— Это к лучшему, — проговорил он, пока мы смотрели, как члены оперативной группы Алтеи Гант закрывают дверцы грузовика. Зашипел воздух, грузовик в облаке бурой пыли тяжело поднялся над дорогой и заскользил вниз по склону к набережной, потом по мосту и прямиком в Премьер-сити…
— Выходит, мы больше не держим Организацию за горло? — спросил я.
— Можно подумать, что раньше держали! — резонно возразил Марк. — От заложников были только хлопоты, вдобавок они поедали наши продукты. Черт, Организация никогда не выказывала ни малейшей склонности начать из-за них переговоры. Хватит об этом, Кев.