Бронтомех!
Шрифт:
Мне все еще как-то не верилось, что Стренг погиб. При жизни он казался таким несокрушимым. Сюзанна однажды сказала: «Если Ральф Стренг встретится со Смертью лицом к лицу, держу пари, что при помощи логики он убедит ее забрать старушку соседку». И все же этот сукин сын нам всем нравился. По крайней мере, так казалось теперь, когда его не стало.
Сюзанна вошла следом, села на койку и стала смотреть на меня — а солнце падало сзади через иллюминатор на ее волосы, и они золотым ореолом обрамляли ее лицо. Тесная каюта вдруг наполнилась ее красотой и женственностью, и я забыл
Не знаю, какой бес в нас вселился. Быть может, наступила реакция после месяцев напряжения и тревог. Так или иначе, но за пять минут мы навсегда изгнали с яхты призрак доктора Ральфа Стренга. Моя чудесная девушка мечтательно смотрела мне в лицо, как сытая кошка.
— Мне нравится наш катамаран, — промурлыкала она. — Как ты его назовешь?
Я и сам собирался закрасить навязанное название.
— Может, «Легкой леди-2»? — сказал я. — Нет, плохо. Пожалуй, я назову яхту «Златовласой красавицей»…
Заседание Комитета в тот день прошло на редкость толково. Успели обсудить большинство проблем, договорились вначале дружными усилиями восстановить ферму Кли-о-По, а потом провести еще несколько подобных мероприятий. Мы на время переходили к примитивному коммунизму — пока поселок не встанет на ноги.
— Надо же, — удивился Марк Суиндон вечером, — миссис Эрншоу предложила помочь Кли, и все безропотно согласились, даже Минти. Похоже, нашего инопланетянина наконец признали. Э… Должен сознаться, что вчера вечером я был чересчур пессимистичен. Похоже, колонисты сумеют какое-то время поработать вместе.
— А кто поедет в пятницу на переговоры с Организацией? — спросила Сюзанна.
— Во-первых, вы с Кевином. Кев — уже бывалый бизнесмен и должен выторговать нам хорошие условия. Далее, присутствующая здесь Джейн и миссис Эрншоу. По-моему, сильная команда.
— В прошлый раз сказали, что я всех продал, — возразил я.
— И опять скажут, но ты не волнуйся, Кев. Джейн возьмет вину на себя. Он с нежностью взглянул на свою прелестную жену. — Против нее в поселке никто не посмеет выступить.
На следующий день началась работа на ферме Кли-о-По. Мы с Сюзанной бросили обсуждать стратегию на переговорах и присоединились к остальным колонистам. На стройплощадке царил такой энтузиазм, что я начал соглашаться с Марком. С этим общинным духом Риверсайд может кое-чего достичь. У нас практически не было техники, но работа продвигалась с невероятной скоростью. В лесу на холме валили деревья. Их распиливали, другая команда волоком спускала на площадку бревна, а третья обтесывала их и устанавливала на место. К середине дня стены возвели почти на уровень карниза.
Неподалеку возвышались неподвижные громады бронтомехов; у меня было такое чувство, будто они отбрасывают на нас холодную тень. Временами даже казалось, что эти две дюжины машин от нечего делать следят за нами. Но когда из леса доносился приветливый рокот трактора и появлялась команда с очередным бревном, злые чары рассеивались.
Наконец часа в три пополудни подъехал автобус на воздушной подушке. Из него вышла группа хедерингтоновцев в рабочих комбинезонах. Даже не взглянув в нашу сторону, они поднялись в кабины гигантских машин; вскоре земля затряслась под тяжестью колес. Бронтомехи уехали, и только пыльная дымка осталась висеть вдали над инчтаунской дорогой…
Первые дни независимости поселка прошли в суматохе дел, прерываемой ежевечерними праздниками. Потомки пионеров становились все популярнее, и не много осталось колонистов, которые хоть разок бы не попробовали поплясать под странные старые земные мелодии из Ирландии, Греции и России.
Я в этой ерунде не участвовал, как, впрочем, и Марк Суиндон. Однажды Джейн попыталась его расшевелить, а он недовольно проворчал, что не испытывает страха перед враждебным окружением, а также не чувствует потребности символически демонстрировать свои сексуальные доблести. Какие бы доводы ни приводились в пользу этих танцев, Марк давно уже обнаружил, что скотч и имбирное пиво приносят больше радости.
— Я тоже нахожу мало радости в символических действах, — заявила Сюзанна. — В лучшем случае, это жалкий суррогат.
Джейн посмотрела на меня, но я покачал головой; тогда она покинула нас в сопровождении Бателли, и вскоре мы увидели их в составе восьмерки шотландской кадрили: они хлопали в ладоши, мяукали, как коты, топали ногами и скакали. В общем, наслаждались вовсю…
На следующий день мне позвонили по междугородному. На экране появился Джейк из «Корабельных товаров Джейка».
— Э… Кевин, — начал он. — Я бы хотел поговорить с вами. Как я понимаю, вы будете завтра в Премьер-сити.
— А что? — настороженно спросил я.
— Речь не о вашем счете, — поспешил заверить Джейк. — Я тут получаю запросы насчет ваших яхт с других планет Сектора. Я подумал… Может, мы могли бы организовать представительство, а?
Когда я наконец избавился от него, дал отбой и обернулся, оказалось, что у моего плеча стоит Сюзанна. Я сказал дрожащим голосом:
— Любимая, кажется, мы скоро разбогатеем…
20
Следующее утро мы провели в экскурсиях по Премьер-сити. Повсюду были видны признаки скорого отъезда Организации. С витрин убирались экспозиции, у служебных входов грузились машины; кое-где — правда, в очень немногих местах — меняли вывески. Многие магазины закрылись, и чувствовалось, что надолго.
На нашу маленькую группу все это сильно подействовало, и даже Сюзанна с Джейн не болтали, как обычно. Вот чем оборачивается для нас уход Организации.
Ту же картину мы застали в космопорту. На грузовиках подвозили контейнеры, те тут же попадали в жадные пасти космических челноков; огромные сельскохозяйственные машины нескончаемыми рядами с грохотом подкатывались со всех сторон к специальным стоянкам, которые, казалось, простирались чуть ли не до самых гор.
И люди, сотни людей, шеренгами брели по бетону от невзрачных прямоугольных зданий к пассажирским челнокам. Было нечто нечеловеческое в их покорности и в отсутствии у них пожитков.