Броня. «Этот поезд в огне…»
Шрифт:
Он подобрался к самоходке совсем близко, слышно было, как внутри разговаривает немец. Неужели он не один? Только потом понял – по рации разговаривает, со своими. Наверное, помощи просит. Экипаж почти весь убит, но самоходка цела.
Сергей поднялся и бросился к штурмовому орудию. Участок небольшой, но открытый – метров двадцать.
Из самоходки хлопнул выстрел, и Сергей почувствовал, как ему обожгло левую руку ниже локтя. Это немец его приметил, выстрелил из пистолета через щель.
Сергей сразу упал на землю и пополз. Несколько метров –
Он прополз сбоку самоходки и укрылся за катками. Слева была стена цеха, справа – самоходка. Теперь обстрел со стороны ему не страшен. Но что делать дальше? Гранату под каток совать и взрывать смысла нет, «колотушка» слаба и ущерба не нанесет. Подняться? А если немец через щель увидит и успеет выстрелить первым? Немец видел, что Сергей подобрался к самоходке, и выжидал.
Сергей бросил взгляд на руку: пуля прошла по касательной, распоров рукав, и слегка задела мягкие ткани. Кровило немного, но это ерунда. Рука действует, кость не задета.
Стволом автомата Сергей постучал по корпусу самоходки:
— Эй, фриц!
— Руссише швайн!
— Зачем ругаться? Вылезай, в плен сдавайся. Хенде хох, Гитлер капут!
— Найн!
И дальше – витиеватые ругательства. Что ругательства – без перевода понятно, по интонации.
— Взорву!
В ответ – выстрел через щель. Пуля ударила в стену цеха и отрикошетила, осыпав Сергея кирпичной пылью.
Надо ползти к корме, у стыков боковой и кормовой броневых плит смотровой щели нет, не просматриваемая зона. Там встать во весь рост и закинуть гранату внутрь. А потом бежать за угол – после взрыва гранаты может сдетонировать весь боезапас. Тогда от самоходки только катки да гусеницы останутся, да и то не все.
В самоходке тишина: немец приник к щели, прислушивается, пытаясь на звук определить, что делает Сергей.
Решение пришло сразу. Сергей вскинул автомат вверх и дал короткую, в три-четыре патрона, очередь по корпусу. В пустом стальном корпусе грохота и звона получилось много.
Самоходчик отпрянул от брони, и Сергей тут же вскочил и выхватил гранату. Вот балда! Надо было еще в положении лежа выкрутить фарфоровый наконечник, и сейчас осталось бы только выдернуть шнур.
Задний люк был приоткрыт, и Сергей дал туда длинную очередь, слыша, как пули рикошетом отлетали от внутренних бортов. Одна даже вылетела обратно, жужжа, как рассерженный шмель.
Самоходчик закричал от боли. Ага, зацепило!
Немец понял, что допустил оплошность, не закрыв люк, и решил исправить ошибку. В щели показался ствол пистолета, и немец вслепую, веером дал пять выстрелов подряд.
Сергей отступил на шаг назад, за корпус самоходки, поднял ствол и, как только прозвучал последний выстрел, дал очередь по внутренней стенке люка. Пули отрикошетили от брони.
Немец снова закричал от боли, и Сергей услышал в его крике отчаяние обреченного. Он опустил автомат – все равно он болтался на ремне на шее, открутил пробку на ручке гранаты, рванул. Зашипел запал, и граната полетела внутрь
Немец понял, что русский перехитрил его, и рванулся через люк, неизвестно, на что рассчитывая. И в этот момент раздался взрыв, и немец повис, высунувшись до половины из люка. Снаряды не сдетонировали, иначе и Сергею пришел бы конец. Он не успел бы отбежать за угол, слишком быстро все произошло.
Сергей прислушался – в самоходке была тишина. Да и не мог там кто-либо уцелеть после взрыва гранаты.
Теперь надо было решать, как уничтожить самоходку. Понятно, что после взрыва гранаты она имеет внутри повреждения: прицел у пушки разбит, рация пришла в негодность. Но это мелочи. Цел корпус, ходовая часть, двигатель – а остальное можно быстро заменить. Только вот чем и как уничтожить самоходку, если гранат нет?
Взгляд Сергея упал на лючок. Не бензобак ли? Он откинул бронированный лючок и увидел под ним пробку бензобака. Открутить можно, но чем зачерпнуть бензин? Недолго думая, Сергей оторвал левый рукав гимнастерки – все равно он в крови, скатал в жгут и через горловину опустил в бак. Остро запахло бензином.
Когда он вытащил жгут, с него струйками стекал бензин.
Обежав самоходку, Сергей забросил внутрь корпуса оторванный рукав. Вот балда! А зажечь чем? Сергей не курил, спичек или зажигалки при себе не имел.
Но русский мужик всегда найдет выход из сложной ситуации. Сергей вытащил из магазина патрон, ухватил зубами пулю и, держа за гильзу, раскачал. Пуля осталась зажатой в зубах, и он ее тут же выплюнул. В гильзу с порохом он затолкал кусок ветоши, и получился холостой патрон. Вложив его в ствол автомата, притянул его к жгуту, пропитанному бензином, и выстрелил. Хлопок выстрела получился слабым, зато пары бензина и жгут вспыхнули, причем факел пламени первоначально получился большим, через люк опалило волосы и брови.
Прижимаясь к стене цеха, Сергей побежал.
Метров через семьдесят началось открытое пространство. Он лег на землю и оглянулся: из самоходки уже валил густой черный дым.
Сергей пополз. Не успел он добраться до траншеи, как сзади сильно рвануло – это огонь добрался до боезапаса, взорвались снаряды. Случись это на открытой местности, Сергею было бы несдобровать. Но взорвавшиеся снаряды разорвали стальную самоходку, как жестяную консервную банку, истратив при этом всю мощь, и Сергея не зацепило.
Он добрался до траншеи, спрыгнул в нее и побежал к краснофлотцу.
— Ну, молодца! Здорово ты ее! Дай краба! — Моряк протянул Сергею руку.
Сергей вернул ему автомат и взял свою винтовку.
— Притихла что-то немчура, — задумчиво сказал моряк, — не иначе пакость готовят.
И как в воду глядел морячок. Почти тут же раздался вой мин – немцы решили уничтожить и без того малочисленных защитников завода минометным огнем. Бойцы попадали на дно траншеи.
А мины рвались и рвались. Все вокруг затянуло пылью и дымом, от химического запаха тротила першило в горле.