Бросай кости
Шрифт:
Наконец, на сцену вышли семеро взрослых, и все студенты тут же вскочили со своих мест. Первокурсники немного отстали, но тоже повставали.
Женщина, которая должна была занять среднее место за столом на сцене, показала руками, что мы можем сесть.
Когда студенты вернулись на свои места, сели и шестеро преподавателей (или деканов?). Женщина в центре продолжала стоять. На вид ей было лет шестьдесят или семьдесят, она была стройной и статной. Очень важным взглядом она оглядела всех студентов за столами, начиная с пятого курса и заканчивая нами.
– Традиционно, – начинает говорить эта женщина – и весь зал мгновенно затихает,
Я невольно перевел взгляд на Аллу и заметил, как она отводит свой, так как тоже, видимо, посмотрела на меня.
– …а некоторые создадут семью. И это прекрасно. Я всегда радуюсь, когда вижу наших выпускников среди выдающихся магов современности. Безумно рада видеть их детей. Большую часть ваших родителей обучала я лично. С некоторыми работала заграницей. И для меня большая честь – стать частью вашей истории. Этот день… навсегда сохранится в ваших сердцах и отпечатается в памяти. На всю вашу долгую и, надеюсь, счастливую жизнь.
Говоря про сохранение этого дня в памяти, она точно смотрела в нашу сторону. Мне даже показалось, что смотрела она именно на наш столик. Не могу знать точно, совпадение ли это, но мне так показалось. И в этот момент было… слегка жутковато.
– Люблю я говорить, – улыбается Ректор, и по залу пробегает волна смеха. – И ведь не осмелится никто остановить.
И снова смешок.
– В общем, пора и на стол накрыть, – говорит она и совершает едва заметный легкий кивок.
Тут же на столах из ниоткуда материализуются множества самых разнообразных блюд – две большие чаши с супами, несколько видов второго, салаты. На любой вкус.
– Приятного аппетита, неофиты! – произносит Ректор. – А вам, наши первокурсники – добро пожаловать в семью!
И мы принялись есть.
Тут же поднявшись, я взял тарелку Аллы, опередив ее порыв тоже встать с места.
– Что тебе положить? – спрашиваю я, и наши взгляды пересекаются.
Слегка помедлив, она назвала мне желаемые блюда, и я тут же принялся накладывать их в ее тарелку. Наложив ей, я наполнил теперь и свое блюдо. Сел и пожелал ей приятного аппетита. Ее благодарный взгляд грел мне душу.
Сидя за столом, я неоднократно натыкался на завистливый взгляд того парня, что пытался подкатить к Алле, и прекрасно понимал его природу. Сидя на его месте, точно так же завидовал бы и я, даже не представляя, что завидовать пока еще, в общем-то, нечему.
Но я надеялся, что это исправлю.
5
– Ты надела перчатки, – говорю Алле, пока мы медленно шли из здания, где только что состоялся столь шикарный прием пищи.
– Весьма наблюдательно, – язвит она, и эта шутка заставляет меня усмехнуться.
– Я к тому, что… ты ведь не проваливаешься в эти видения, касаясь других парней, верно?
Она улыбается, но вслух ничего не говорит.
– Ты надела их для меня.
Кажется, я ее смутил.
– Что ты хочешь, что бы я сказала? – поворачивает она по направлению ко мне голову. – И тебе не кажется, что о некоторых вещах… лучше не говорить? Некоторые вещи… они попросту не нуждаются в объяснениях. Ты понял, для чего – молодец. Но зачем давать понять мне, что понял ты? Для чего? Чтобы я поняла, какой ты умный и проницательный? Не думаю, что для того, чтобы сложить два и два, нужен великий интеллект. Тогда на что ты надеешься? Просто хочешь, чтобы я сказала что-то типа: «Да, Михаил, я надела перчатки для того, чтобы в случае встречи с тобой снова не пережить то, что пережила уже дважды»?
Ответить я не успеваю, так как между нами вклинивается Микаэлла. Она прямо-таки разбивает нас, отталкивая в разные стороны.
– О чем воркуем, голубки? Выясняем отношения?
– Микаэлла, – тяжело вздыхает Алла, – я уже тебе говорила – у меня к Михаилу исключительно дружеское отношение.
– Да-да, помню, – кивает она. – Куда направляетесь?
– Ну… я вот хотел Аллу проводить до общежития, а потом пойти к себе. До вечера же времени еще много – успею книжку дочитать.
– Ясненько. А может, я вам пару интересных мест покажу, прежде, чем вы разбежитесь до конца сегодняшнего дня?
Я пытаюсь посмотреть на Аллу, чтобы оценить ее реакцию, но девушка отвечает:
– Мика, я очень ценю, что ты пытаешься устроить мою личную жизнь, но давай я лучше как-нибудь сама, ладно? И вообще, знаете… вы идите, куда запланировали, наверное, а я пойду уже в общагу. Сама.
Не знаю, что ее так обидело (может, и правда Микаэлла, а может, я что не то сказал или сделал), но в итоге она свернула на дорожку, ведущую к женскому общежитию, и медленно пошла по тропинке.
– Сучка обидчивая, – тихо говорит смуглянка, тоже глядя ей вслед. – Что там у вас? Все глухо? Или ты еще не теряешь надежду?
– Пока не теряю. Она, походу, решила, что мы с тобой спланировали, что ты куда-то нас поведешь.
– Ну и хер с ней, – машет она в ее сторону рукой. – Пойдешь со мной? Одна я просто туда не попрусь, а парня лень искать. Да и… ты как раз под руку попал.
– Не, ты знаешь, я откажусь.
– Серьезно? – Микаэлла разводит руками. – Слушай… я тебя не понимаю – она только и делает, что вечно убегает, а ты…
– Что?
Стоит передо мной и внимательно смотрит.
– Окей, давай прямым текстом, да? Взрослые люди, как никак. Да, мне восемнадцать, а тебе еще нет, но по магическим законам совершеннолетними считаются лица от шестнадцати лет. Потому тут и не запрещено ни курево, ни спиртное, ни секс. А теперь давай так. Я – суперская телка, – она демонстрирует руками свою фигуру. – Знаю это – даже не отрицай. Однако ты, вместо того, чтобы поступить как мужик и взять бабу, которая на тебя так и прыгает – носишься за этой бледной поганкой, хотя она тебя с самого первого дня динамит. Если тебе показалось, что мы с Максом типа пара, то, черт, ты не прав! Мы просто трахаемся с ним порой. Да, мы раньше мутили, но это в прошлом. Я сейчас абсолютно свободна – слово тебе даю.