Брошен ввысь
Шрифт:
«Моих друзей летели сонмы. Их семеро, их семеро, их сто…» Две фигурки, три, десять… Они стремительно приближаются.
Это люди.
Это разные люди.
Это не только люди.
Это люди как они были. Люди как они есть. Люди как они будут.
Прошла тысяча лет. Неизвестно, откуда он возник на нашем пути.
Другие характеристики – нет данных.
Я бессилен. У меня нет глаз людей, отделившихся от меня. Глаз, совсем недавно бывших моими…
Они лежат в саркофагах, как древнеегипетские цари.
Но и для меня оно течет не так, как для обычного человека. Я могу регулировать свое время. Могу растягивать миги на целую вечность, а могу перепрыгнуть любую пропасть – пропасть времени! – одним коротким прыжком.
Вот что такое для меня время.
Они уже внутри. Ходят во мне, что-то ищут. Я ощущаю инерционными датчиками перемещения их тел, слышу звук их шагов.
Они ходят по кораблю молча.
ПОЧЕМУ ТИШИНА?
Потом взвыли сирены. До этого были разгон и полет. В мире, вывернутом наизнанку, торможение – это разгон.
Хоть бы кто-нибудь что-то сказал. Я знаю все языки, даже древнеегипетский.
Молчат. Ходят. Что-то разыскивают.
Ходят. Но не находят.
Они спят в саркофагах, как египетские цари. Время для них стоит. Пора их будить.
Она открывает глаза. Потягивается. Я это чувствую. Чувствую малейшее перемещение ее тела.
– Доброе утро, Вита.
Она снова потягивается.
– Доброе утро. Фен.
Она встает из постели, и та беззвучно исчезает в стене. Вита выходит из каюты. Она идет вперед, в пост управления. Я не могу видеть ее, но чувствую каждое ее движение, каждый шаг, каждый изгиб ее тела, которое совсем недавно (что такое для меня время?) было моим.
Одновременно голосом в соседней каюте я говорю:
– Доброе утро, Алек.
Я мог бы сейчас беседовать параллельно хоть с сотней людей.
«Их семеро, их семеро, их сто»… Но они молчат. Ходят по кораблю. Что-то вынюхивают.
– Алек?!
Это крик Виты. Но она не могла его встретить. Он все еще у себя в каюте. Она увидела в посту управления одного из тех, что ходят внутри меня.
Он молча поворачивается к ней лицом. Я не знаю, как он на нее смотрит.
– Мне страшно, Алек!..
– Успокойся, Вита. Пожалуйста…
Она дрожит все сильнее.
Тот стоит неподвижно. Смотрит на нее, смотрит. Все они замирают в моих отсеках. Будто все они связаны, как корабли одной стаи. Стая, лавина, поток. Будто все они смотрят сейчас на Биту.
Гулкий гул бега. Это Алек бежит коридором.
– Успокойся, Вита. Он сейчас подойдет.
Алек останавливается на полпути. Наткнулся на одного из этих. Расстояние 5 м. Скорость сближения ноль…
Они все, отовсюду, из всех кают и отсеков смотрят на нас глазами этих двоих.
– Пошли в рубку, – говорит Алек существу в коридоре. – Там поговорим.
Это мой язык – русско-американский
– Пошли в рубку, – соглашается существо голосом Алека. Потом называет его по имени голосом Виты. – Алек?! Алек!..
Алек вздрагивает, услышав знакомый голос. Он содрогается не только внутренне – я чувствую это своими чуткими инерционными датчиками…
– Да, меня зовут Алек, – негромко говорит он.
– Пошли в рубку, – повторяет существо его голосом. И поясняет голосом Виты: – Мне страшно, Алек!..
Они вместе идут вперед, в пост управления. Там существо, которое смотрит на Биту, говорит ей моим голосом:
– Успокойся, Вита. Он сейчас подойдет.
– Алек!
И добавляет голосом Алека:
– Там поговорим.
Двое идут коридором. Двое ждут в рубке. Другие замерли в пустоте моих затемненных кают. Не шевелятся. Ждут.
Все у них согласовано.
Как они будут разговаривать? Варьируя наши фразы? Но так долго не поговоришь.
– Вот и я, – это Алек вбегает в рубку.
– И я, – эхом откликается спутник.
– Подойдет? – спрашивает тот, что был тут с Витой. – Успокойся, Вита. Поговорим.
Вдали, далеко за моими пределами, возникает еще группа фигур. Они приближаются со скоростью солнечного луча. На вид они как люди.
Люди как они есть, люди как они будут.
Но только на вид. Их масса равна нулю, они не вызывают гравитационных возмущений.
Масса покоя ноль. Люди-нейтрино, люди-фантомы.
Они проникают внутрь, минуя всякие шлюзы. Прямо сквозь стены. Они пронзают меня насквозь, как фантомы.
Люди-фантомы, люди-нейтрино…
Один возникает в рубке, минуя входную дверь.
– Не было текстов, – говорит он на русско-американском жаргоне, волнуя воздух преобразованием электромагнитных колебаний в звуковые. – Не могли подобрать язык. Ваш мир не есть новый мир. Вы частица одного из наших миров. Миров, уже охваченных Разумом…
Слово «разум» он произносит с большой буквы, будто речь идет о чем-то божественном.
– Во имя Вселенной, охваченной Разумом, – продолжает он спокойно и плавно. – Во имя миров, оставшихся позади. Во имя всего живого, всего мыслящего и чувствующего. Во имя всех живущих и живших когда-то…
Короткая пауза.
– Я приветствую вас, братья.
Пауза.
Трое из них, вошедшие в рубку, прильнули друг к другу.
– Что они делают? – шепчет Вита.
– Не бойся, – говорит Алек. – У них другие обычаи. Они похожи на нас, но они из другого времени. Из другого пространства…
Пауза.
Рубка постепенно наполняется ими – они приходят сюда из всех кают и отсеков, некоторые пешком по коридору, другие полетом фантомов. Они и есть фантомы – сгустки энергии. Волчий поток, стая камней, лавина воды…