Бросок Аркана
Шрифт:
– С удовольствием, Муса Багирович, – Тихонравов и впрямь с радостью взял предложенную рюмку коньяку – на душе у него теперь было светло и радостно. Так всегда бывает на душе у человека, только что разминувшегося со страшной бедой. О том, что беда может вернуться, что, возможно, все еще впереди, люди вспоминают много позже...
Из ресторанчика, служившего резиденцией Багирову, генерал Тихонравов направился прямиком на работу – еще раз дозвониться до Душанбе и подготовить все необходимые для командировки
– Борис Степанович, как хорошо, что вы вернулись еще сегодня! – сразу же заговорил помощник, увидев своего шефа на пороге приемной. – Я уже и домой вам звонил, и в машину вашу – нигде не мог отыскать.
– Я ездил не на служебной – на своих "Жигулях", – нахмурился генерал. – А что случилось?
Тихонравов испугался. Если его кто-то искал так настойчиво, что адъютанту пришлось даже звонить домой, стало быть, дело плохо. Это могло означать только что-нибудь очень срочное, не терпящее отлагательства. А ему сейчас срочные дела были совсем ни к чему – могла сорваться командировка в Душанбе.
– Вас по "секретке" разыскивает полковник Игнатенко, начальник штаба...
– Знаю, какого штаба он начальник, – оборвал Тихонравов, сердце которого при упоминании этой фамилии вздрогнуло и забилось быстрее. – Чего он сказал? Что он хотел от меня?
"Неужели у него что-то новое? Что именно?
Нашел наркотики? Нашел нового клиента? Или ему кто-нибудь сел на хвост, и Игнатенко хочет предупредить меня об опасности? Ведь просто так, доложить, что обстановка не изменилась, он бы меня не разыскивал!"
– Он не стал объяснять, Борис Степанович.
Просто очень просил вас связаться с ним, как только удастся вас найти.
– Хорошо. Игнатенко я сейчас позвоню. А ты, Саша, можешь уже идти домой, вряд ли ты мне сегодня понадобишься. И закрой за собой приемную, хорошо? Хочу поработать, и чтобы меня никто не тревожил.
– Конечно, Борис Степанович.
Тихонравов прошел в свой кабинет, не закрывая за собой двери, чтобы увидеть, когда адъютант уйдет, и уселся за стол, бесцельно перебирая какие-то бумаги и прислушиваясь к каждому звуку из приемной. Прошло несколько томительных минут ожидания, прежде чем наконец адъютант заглянул в открытую дверь кабинета и, попрощавшись с шефом, вышел в коридор, закрыв двери приемной за собой на ключ.
Тихонравов тут же бросился к телефону секретной связи, набирая номер Игнатенко.
– Полковник Игнатенко, – металлический звук "секретки" не мог передать человеческих оттенков голоса откликнувшегося – бодрый он или измученный, грустный или радостный. Борис Степанович нетерпеливо крикнул в трубку, понимая, что и его нетерпение вряд ли поймет далекий абонент, который услышит лишь голос "робота":
– Тихонравов говорит! Не томи, что у тебя?
– Праздник на нашей улице, Борис Степанович! Все у нас прекрасно. Все вопросы решены.
– То есть?
– То, что мы искали, уже у нас в руках, – даже по "секретке" они не рисковали говорить слишком откровенно – в случае заинтересованности определенных органов их разговор мог быть раскодирован и понят.
– У тебя?
– Да.
– Ox! – генерал почувствовал настоящее, почти физическое облегчение. Не зря все же говорят – "будто гора с плеч". – Ну наконец-то!
– Ой, и не говорите! Столько переживаний, столько хлопот, и наконец все позади.
– Когда ждать здесь, в Москве? – теперь Борисом Степановичем владело только одно чувство – жуткое, нечеловеческое нетерпение. Ему хотелось, чтобы порошок оказался в его руках прямо сейчас, сию же секунду, и ждать хоть несколько часов было, казалось, невозможно.
– Завтра в одиннадцать утра по вашему времени, – доложил Игнатенко. – Мы уже все подготовили и рассчитали. Так что встречайте, Борис Степанович.
– Отлично!
– С посылкой будет провожатый...
– Кто такой? Что еще за провожатый? – Тихонравов сразу же насторожился. Он не любил, когда в их дело ввязывались посторонние люди: светиться лишний раз перед кем бы то ни было он не видел никакой необходимости.
– Свой парень. Он будет помогать нам во всем. Он, в общем-то, и добыл то, что мы искали.
– Из местных?
– Нет, спецназовец. Дембель. Ему все равно в Москву, он родом из столицы.
– А ты в нем уверен?
– На все сто. Он все сделает, только сами понимаете, что он тоже кое-чего ждет.
– Ну, с этим вопросов не будет.
Тихонравов не лукавил – за такое великое дело, как найденный порошок, парень и впрямь заслуживал любого поощрения. А в придачу он брался еще и доставить наркотики.
– Сколько ты пообещал?
– Ну, не знаю...
– И все же? Чтобы я не обидел человека.
– Пятьдесят.
Это, конечно, было многовато за транспортировку, но ведь они могли остаться вообще без товара... Получалось, что пятьдесят – совсем Не так уж много.
– А сколько в посылке?
– Пятнадцать. Как положено. Ничего не пропало, все на месте, – радостно сообщил Игнатенко, и Тихонравову показалось, будто он услышал эту радость полковника даже в металлическом голосе "секретки"...
– Хорошо. Скажи своему парню, что никаких проблем не будет. Пусть прилетает.
– Конечно.
– Ну все. Завтра в одиннадцать встречаю. И чтоб вам повезло с погодой.
– До свидания, Борис Степанович. Буду ждать от вас привета.
– Пока.
Тихонравов недовольно поморщился – ишь ты, не успел еще передать груз, а уже намекает на оплату. Скорые все такие стали, деловые – сил нет.
А сам небось еще и долю Терентьева хапнуть собрался. И все ждут, что Тихонравов всем заплатит, все уладит, со всеми будет хорошим.
Теперь, когда главная проблема была вроде бы решена, Борис Степанович мог позволить себе поворчать, посетовать на судьбу.