Бросок Аспида
Шрифт:
Шебанов, до этого молча сидевший рядом с Анной, повернул голову к «колобку».
– Зебр, а ты что молчишь?
Тот пожал плечами, вперившись глазами в гладкую полированную поверхность.
– А что я должен говорить? Я подписался на это задолго до того, как вы все тут собрались. Так что я в любом случае иду до конца. И я согласен с Вороном – хотелось бы знать подробности.
– Я не об этом. – Капитан в упор смотрел на Костю. – Почему это неизвестный заказчик выбрал Анну старшей? Кто он?
– Мне-то откуда
Он прошел к двери склада, у которой так и торчал задумчиво молчащий Догнич. Дог сделал шаг в сторону, пропуская Костика, и тот скрылся в темноте, но спустя несколько секунд вернулся. Подойдя к Анне, «колобок» положил перед ней небольшую черную коробочку.
– Что это? – Она с опаской отодвинулась от пластикового контейнера.
Зебров склонился над столом, недолго поколдовал над крышкой; щелкнули скрытые зажимы – и высыпалось содержимое.
Спириной в первую секунду показалось, что перед ней старинные радиодетали. Она помнила, как в детстве копалась в ящиках с транзисторами, конденсаторами и еще какими-то паукообразными штучками. Их была целая куча, ощетинившаяся проволочными лапками-ножками! А отец, сидя за верстаком с окутанным клубами едкого дыма паяльником в руке, выбирал из этого хаоса нужную финтифлюшку и находил ей место в очередной своей радиолюбительской поделке.
Именно что-то подобное лежало сейчас перед ней – связка шариков-деталек с длинными металлическими хвостами, на конце каждого из которых имелся маленький зажим-замочек, напоминающий карабин из снаряжения альпинистов.
Все молча смотрели на стол. Видя недоумение в глазах Анны и присутствующих, Зебр закатал рукав куртки. Его запястье обвивала тонкая металлическая полоска, такая же, как хвосты у лежащих перед ними деталек. Концы этого хвоста сходились в шарике, плотно прижатом к внутренней стороне запястья.
– Браслет. – Он повел рукой, давая всем рассмотреть диковинное устройство с мигающим зеленым индикатором. – Тот, о котором говорилось. Когда я согласился взяться за это дело, я и на браслеты согласился. Не знаю, как он работает, но это было жесткое условие.
– Никогда таких штуковин не видел. – Шебанов склонился над связкой браслетов. – И кто же этот странный тип, которому некуда девать деньги?
Нестеров тоже поднялся, прошелся вдоль стола, задумчиво покачивая полами пальто.
– Да какая разница, кто он, заказчик этот. Мне абсолютно все равно, кто платит, если речь идет о такой сумме.
– Мне тоже нет разницы, кто платит. И за что платят, тоже нет разницы. – Догнич стукнул кулаком по двери склада. – Но почему она будет командовать?!
– Ёктыть, а кто должен командовать, по-твоему, Дог? – Зажав в зубах сигарету, Обрез выпустил струйку дыма в потолок. – Уж не ты ли?
– Да хоть кто! Если надо, могу и я! А так – вон, Монстр или Ворон. У них опыта-то побольше будет. Сгинем же все! Почему она?!
– Потому что она – Спирина. Анна Алексеевна. Дочь полковника Спирина. – Ледяной голос, произнесший эту фразу, заставил спорщиков затихнуть. Все повернулись на звук, в сторону братьев-близнецов, затем к Анне, которая быстрыми движениями пальцев водила по экрану смартфона, абсолютно не обращая внимания на разговоры окружавших ее мужчин.
– Разгром «Монумента» – это его, полковника, работа, – продолжал говорить один из братьев. – Это он готовил отряды военных сталкеров. Они, военсталы Спирина, нас и брали тогда, после зачистки реактора. Живыми брали. Больше никто не мог. А эти взяли. И он был с ними. Таким не стыдно было сдаться.
«Монументовец» замолчал, и все в комнате ненадолго погрузились в собственные мысли и воспоминания.
Догнич уже было набрал воздуха, чтобы задать вопрос близнецу, но, видимо, передумал: все знали, что спрашивать «монументовца» о чем-то – это как с камнем разговаривать. Бессмысленное занятие.
Однако второй брат будто бы услышал немой вопрос Дога и добавил:
– Полковник говорил о ней, о дочери. И за ней мы, пожалуй, пойдем.
Анна подняла голову от смартфона.
– Закончили болтовню? Все вопросы решили между собой? Теперь мне уже можно говорить? – Майор встала, отложив гаджет. – Вот и хорошо, что разобрались. А если вопросы у кого-то и остались, советую отложить их на потом.
Она подошла к Зебру, сидевшему во главе стола. Тот встал, уступая ей место, но Спирина осталась стоять, оглядывая слушателей.
– Знакомиться с каждым сейчас у меня нет времени, – продолжила женщина. – Я не сомневаюсь, что любой из вас мог бы в одиночку сделать то, что от нас требуется. Каждый имеет персональный опыт и собственные мотивы. Но мы идем командой, а значит, личное – на потом. И если мне руководить группой, то так тому и быть. Поверьте, радости от этой новости я не испытываю. Три дня – и разойдемся. После этого забудем все, как страшный сон, зато расстанемся с удовлетворением от финансового благополучия.
– Мы до сих пор не услышали конкретики, – задумчиво произнес Шебанов. – Анна Алексеевна, хотелось бы знать, на что нам даются эти три дня. Озвученная сумма, конечно, впечатляет, но все же.
– Михаил Иванович, конкретика будет. – Она видела, что большинство собравшихся находятся в некотором замешательстве. – Вот только ее, конкретику, я должна довести до сведения лишь тех, кто согласится на участие в деле. И это не моя прихоть, сами понимаете.
Анна села, подняла запястье к глазам, сверилась с часами.