Бросок кобры
Шрифт:
– Езжай домой, Артем Григорьевич, я прибуду через несколько минут, – сказал Гуров, нажимая кнопку на брелоке и снимая защиту со своего “Пежо”. – Вроде никого не было, но я прокачусь по переулку на всякий случай.
Артем проводил взглядом отъехавшую машину, отпер “Жигули”, сел за руль, задумался. Скрываться глупо, да и гордость не позволяет. По внешности и машине – мужик гэбист, а по говору – свой, ментовский. Да и манера ментовская, прямая, без прикрытия, гэбэшники вечно кем-то прикидываются.
Он жил в однокомнатной квартире, как говорится, улучшенной планировки. Квартиру
Артем вошел в квартиру, сунул бутылку в морозилку, огляделся, даже взял тряпку, чтобы смахнуть пыль, неожиданно разозлился: “Я никого в гости не приглашал, решили поговорить, пожалуйста. За мной никакого криминала”. Артем отлично понимал, было бы что серьезное, решили бы навесить сегодняшнее убийство, так никакой водочки и конспирации, под руки в машину и в кабинет. Да еще могли в машине навешать для острастки.
Звякнул звонок, Артем открыл дверь, впустил гостя, кивнул на вешалку:
– Раздевайся, проходи, покажи свою ксиву.
– А чего на нее смотреть? – Гуров повесил плащ, вытер ноги, осмотрелся. – Как и я, бобылем живешь. – Он протянул руку. – Лев Иванович.
– А, знаменитый Гуров! – Артем ответил крепким рукопожатием. – Я совсем плохой стал, должен был догадаться. По возрасту, уверенности понял, что полковник. В МУРе такого не встречал, должен понять, что главк. Коли пришел, садись. – Он отодвинул стул, достал тарелки, вилки, поставил стаканы, начал резать хлеб.
– Тебя по какой статье уволили? – спросил Гуров, положил свою бутылку в холодильник.
– Я номер статьи не помню, выгнали за пьянку, записали, как по служебному несоответствию.
– Ясное дело, ты не соответствуешь. – Гуров взял со стола полотенце, протер стаканы. – Ну, и как тебе в казино, нравится? Ты, наверное, не знаешь, но я сам уходил, служил в фирме, платили хорошо, однако вернулся. Ты сколько в сыске отпахал?
– Пятнадцать. А ты, полковник, никак меня обратно зазывать будешь? – Артем разлил водку, выпил, не чокаясь.
Гуров лишь пригубил, посмотрел хозяину в глаза, спросил:
– Как дальше жить собираешься?
– Не ходи кругами, вербовать решил?
– В розыске больше двадцати лет, знаю, кого можно вербовать, кого – нет. А назад в ментовку приглашать я тебя по своей должности не могу. – Он взболтнул в стакане водку и выпил. – У меня положение хреновое, у тебя и того хуже. Рука болит?
– Терпимо. – Взгляд Артема стал цепким. – Так это ты меня прикрыл?
– Станислав.
– Полковник Крячко? Такой плотненький, круглолицый, под простака работает?
– Он не нарочно, у Станислава это врожденное.
– Так получается, вы мне жизнь спасли, и ты пришел должок получить? – Артем снова налил и быстро выпил.
– Я в долг только даю, никогда ни у кого возврата не требую. Хочет человек расплатиться, дело его. Я человек негордый, возьму.
– За горло берешь! Усов сволочь, но я его не отдам.
– Оставим разговор, я Павла без тебя возьму. У тебя курят? – Гуров достал сигареты и зажигалку.
Артем взял с телевизора пепельницу, переставил на стол.
– Говенные дела. Кто убил Сабирина и забрал деньги?
– Мне тоже интересно. – Гуров закурил. – Ты не отвлекайся. Я вопрос задал, ты не ответил. Как дальше жить собираешься?
– С Усовым и компанией завяжу, буду служить в казино, платят прилично, работа не пыльная.
– Сколько в розыске? Пятнадцать? Мог бы и подучиться за столько лет.
– Что ты хочешь сказать? Не выпустят? А чего на меня есть?
– У них на тебя ничего, а у тебя на них – достаточно.
– Много ты знаешь! – возмутился Артем. – Догадки у меня и ничего конкретного.
– Они могут считать иначе. Пока ты в упряжке, ты для них безопасен, как уйдешь, все переменится. Но тебя в нейтральной воде долго держать не станут, замажут в мокрое. Ты можешь убить человека, к примеру меня? Либо заставят, либо подставят.
– Ты зачем пришел? – вспылил Артем. – Чего ты меня пугаешь, чего хочешь?
– Хочу, чтобы ты понял, между двух стульев не усидеть. Нельзя служить в бардаке и оставаться девственницей.
– Тогда надо из России уматывать! А я в другой стране жить не могу!
– Тогда обнимемся и поплачем друг у друга на груди! Все! Я на правах старшего объявляю перерыв. Давай поедим и поговорим о женщинах. Вот ответь мне на вопрос. Почему мы с тобой, нормальные мужики, живем бобылями?
– Ну ты даешь, полковник! Это не простой, самый сложный вопрос. У меня есть остатки щей, давай подогреем?
– Меня после первого в сон клонит, – ответил Гуров. – Есть яйца? Сделаем яичницу.
Они поели, выпили кофе, всячески оттягивали разговор.
Артем понимал: полковник Крячко спас его по двум причинам. Артем Дуров хоть и бывший, но опер, человек свой. Конечно, о нем предварительно навели справки, выяснили, что он был хорошим оперативником и уволен незаслуженно. В Крячко сработало чувство милицейской солидарности. Человек опытный, он понимал, что бывший коллега попал в переплет, его хотят захватить и вывезти из города. Чем это кончается, известно. Но у полковника был и второй, не менее важный, мотив. На данный момент Дуров еще не совершил преступления, значит, его можно использовать как источник информации. Потому и заявился этот холеный Гуров, видимо, он вербовщик лучше, чем улыбчивый Станислав. Они все рассчитали, понимают, силой Артема не взять, человек не тот, и конкретного компрматериала не имеется. Потому и водочка, и разговор по душам, напоминание, что он пятнадцать лет был честным опером, и свои спасли ему жизнь. Усову, бывшему полкашу, верить нельзя, он гнилой, будет иметь выгоду, продаст. Но это не значит, что он, Артем Дуров, должен продать Усова. Каждая продажная сука имеет для себя оправдание. Не веришь человеку – не имей с ним дела, раз связался – не продавай. Но тот, улыбчивый, что под простака работает, один ввязался в бой.