Брутальный и упрямый
Шрифт:
А покончив с формальными процедурами, Тим отправился по местным магазинам – прикупить всякого и разного по мелочам…
Где в это время находился Клык? Сперва рядом с хозяином. А потом, когда часы на башне городской ратуши пробили пятнадцать ноль-ноль, пёс отправился, предварительно попрощавшись, на юго-восток: ему предстояло обогнуть залив Белльсунн, потом повернуть на юго-запад и достичь (за двое суток пути), приметного водопада, расположенного на Рыбьем ручье.
В сербскую гостиницу Тим прибыл только вначале шестого вечера. Зашёл к Милану на кухню и забрал заказанные с утра пельмени. Поднялся к себе в номер. Отварил пельмешек. Достал из холодильника и вскрыл литровую банку с крепким австралийским пивом. Выложил пельмени на тарелку. Глотнул пивка. Взял вилку. И только было уже приготовился от души пообедать, как в дверь постучали – вкрадчиво так, с нотками легендарной прибалтийской вежливости.
– Рыжая липучка припёрлась, – сварливо пробормотал Тим, после чего обычным равнодушным голосом разрешил: – Входи, Лиз. Не заперто.
Девушка – с ноутбуком в руках – зашла в комнату, приветливо улыбнулась и зачастила:
– Привет, Брут! Узнаёшь меня по стуку? Польщена и всё такое прочее. Вот, забежала по-простецки (какие ещё сантименты между деловыми партнёрами?), поделиться некоторыми соображениями…. А что это такое с твоим лицом? То бишь, с брутальной мужественной физиономией? Словно бы дольку зелёного лайма только что разжевал…. Интересно, о чём ты сейчас думаешь?
А думал Тим следующее: – «На этот раз юбочка ещё короче. Ноги – просто офигеть. И кружевной топик – полупрозрачный…. Чёрт знает что! Разве к соратникам, компаньонам и деловым партнёрам заявляются в таком легкомысленно-вызывающем виде? Никакого представления о хороших манерах и приличном поведении. Шалава рыжая…».
Вслух же он, и вовсе, решил ничего не говорить. Сидел себе, размеренно вращая вилку между пальцами, кисло хмурился и тупо молчал.
– Кажется, я всё поняла, – став очень серьёзной, заверила Илзе. – Сейчас исправлюсь. Подожди. Я быстро.
Положив ноутбук на краешек стола, она покинула номер. Впрочем, совсем ненадолго. Тим не успел ещё и полтора десятка пельменей съесть, а Илзе уже вернулась – в широких брюках свободного покроя и в уже знакомом исландском свитере. Вошла в комнату, медленно повернулась на сто восемьдесят градусов, присела в классическом реверансе, выпрямилась и, целомудренно потупив взор, поинтересовалась:
– Так, надеюсь, лучше?
– Гораздо, – подтвердил Тим. – На нормального человека стала похожа…. Если хочешь пельменей, то возьми и отвари. Всё к твоим услугам: кастрюля, электроплитка, вода и холодильник, где лежит пакет с пельмешками.
– Спасибо, сыта. Мы с Мэри уже пообедали в испанском ресторане…. А пивко, пожалуй, лишним не будет. Можно, я глотну из твоей банки?
– Нельзя.
– Почему?
– По кочану. Если хочешь пива, то возьми из холодильника новую банку.
– Ну, и пожалуйста, – обиженно фыркнула Илзе. – Обойдусь и без пива. Не очень-то и хотелось, честно говоря…
– Ты для этого сюда и пришла?
– Для чего – для этого?
– Чтобы демонстрировать мне новинки женской моды и дуться по пустякам?
– А что, нельзя?
– Можно, конечно. На правах подруги юности, – тяжело вздохнул Тим. – Кстати, кое-кто обещал – «поделиться некоторыми соображениями». Обещала – делись.
– Ну, это не совсем соображения…. Ты же велел выискивать – на экране монитора – всякие странности, нестыковки и непонятки?
– Велел. Значит, что-то подметила?
Илзе включила ноутбук и, немного поколдовав над клавиатурой, пригласила:
– Прошу, сеньор защитник дикой природы, любуйся.
– Это же Баренцбург?
– Ага, он самый. А по нему прогуливаются-перемещаются штук сорок (пожалуй, даже больше), ярко-жёлтых «засветок».
– Что из того? Здешние северные олени, они очень добрые, мирные и доверчивые. Потому как непуганые. Вследствие чего частенько наведываются в населенные пункты с визитами вежливости. Хотя…
– Что такое?
– Многовато их, если вдуматься, на этой картинке. Ну, пяток. Ну, десяток…. Более сорока голов? Многовато будет. Многовато.
– А другой странности ты не заметил?
– Нет, к сожалению. Объясни, если, конечно, не трудно.
– Не трудно, – горделиво улыбнулась Илзе. – «Засветки» ведут себя по-разному. Вот, эти три, а также эти четыре, они очень медлительные и передвигаются только по поселковым окраинам. А все остальные – избыточно шустрые, беспокойные и странствуют практически по всем улицам…. Почему такая разница в поведении?
– Не знаю, – задумчиво взъерошив белобрысый «ёжик» на голове, признался Тим. – Будем выяснять уже на месте. Что ещё?
– Перемещаемся в другой квадрат…. Это – хорошо тебе знакомая земля Хеэра. Олени, олени, олени. То бишь, «засветки» – в нашем конкретном случае. Более сотни…. Я прочла в Интернете, что северные олени Шпицбергена не собираются в стада. То есть, живут либо парами, либо небольшими компактными группами. Но там ничего не было сказано об оленях-одиночках…. А что мы наблюдаем на экране? Вот, одинокая «засветка». И вот, и вот, и вот. Причём, я наблюдаю за этими «одиночками» с самого утра. За это время они даже не попытались приблизиться к другим северным оленям…. Почему?
– Не знаю. Будем выяснять уже на месте. У тебя всё?
– Если бы, – печально усмехнулась Илзе. – Подожди, сейчас переместимся…. Ага, это уже другая тундровая долина. Смотри, две «засветки» передвигаются бок о бок, словно бы склеенные. А тут целых три…. С чего бы это, вдруг, олешки надумали передвигаться по тундре шеренгами? Причём, заметь, только по этой конкретной долине?
– Не знаю. Будем выяснять уже на месте. У тебя, надеюсь, на этот раз…
– Да всё, всё. Успокойся и не нервничай…. Ой, что это?