Брысь, или Один за всех и все за одного
Шрифт:
– Когда я увижу вас? – не хотел отпускать любимую Д’Артаньян.
– Я пришлю весточку, храбрый юноша! И обещайте, что не будете разыскивать меня! – нежный голос звучал все более приглушенно.
– Постойте, а кольцо? – обнаружил гасконец еще один предлог, чтобы задержать прелестную галантерейщицу.
– Оставьте себе! Думаю, это лишь малая плата за столь неоценимую услугу!
Глава
Ученику мушкетеров хотелось громко запеть или пуститься в пляс, или совершить какое-нибудь безумство от охватившего его счастья, но поскольку шуметь было нельзя, чтобы не привлечь ночной патруль, он схватил Брыся и закружился с ним по мостовой.
– Хорошо, что у котов замечательный вестибулярный аппарат! – проворчал любитель острых ощущений, когда снова почувствовал подушечками лап булыжник, еще не остывший от дневной жары.
– Друзья мои, вам полагаются подарки! – с этими словами Д’Артаньян, перепрыгивая через две ступеньки, устремился в мансарду.
Брысь собрался последовать за ним на слегка заплетающихся конечностях, но юный гасконец уже спускался обратно, держа в одной руке кожаные ремешки, а в другой шляпу.
– Вот, – торжественно произнес он, надевая на каждого ошейник, – чтобы все знали, что мы вместе!
Потом, хитро улыбнувшись, Д’Артаньян приложил два пальца правой руки, указательный и средний, к сомкнутой в кулак левой:
– Один за всех!
И разрази его гром, если четырехлапые не повторили за ним этот жест!
Конечно, не в точности, но с тем же смыслом:
– И все за одного!
Водрузив на голову шляпу, кадет воскликнул:
– Утром мы купим вам столько бекона, сколько пожелают ваши замечательные души! А теперь разведу-ка я вас по домам и заодно расскажу друзьям историю с алмазными подвесками!
У Брыся все еще кружилась голова, а потому он решил остаться, тем более что и так находился «у себя».
Темнота поглотила гасконца и приятелей, но подняться в мансарду искателю приключений не дал скрип дверных петель – на улицу осторожно высунулся господин Буанасье. Озираясь по сторонам, галантерейщик заспешил куда-то в ночь.
– Не иначе, подслушал и теперь расскажет обо всем Ришелье! – ахнул «секретный агент» и, забыв о головокружении, кинулся следом.
На этот раз окна кардинальского кабинета были плотно закрыты, и какой-либо человеческий шпион остался бы с носом, но кот, способный улавливать тихую мышиную возню за сотни метров, прекрасно расслышал каждое произнесенное слово.
Господин Буанасье подробно расписал свидание своей супруги с квартирантом, а также их четверых хвостатых «сообщников», чем привел его высокопреосвященство в раздраженное состояние духа, и после ухода доносчика тот еще долго оставался в комнате.
Брысю надоело прислушиваться то к отчетливым (по паркету!), то к приглушенным (по ковру!) шагам, и он собрался вернуться домой, чтобы спокойно подумать, чем могут грозить их скромным персонам сведения, полученные Ришелье, однако задержался, потому что кардинал велел дежурному офицеру вызвать графа Рошфора.
Просидев в розовых кустах без малого целый час, «секретный агент» наконец-то был вознагражден чрезвычайной важностью беседы, состоявшейся в кабинете.
– Срочно отправьте гонца за Миледи! – раздался властный голос его высокопреосвященства.
– Но вряд ли она успела… – осмелился удивиться приказу Рошфор, но Ришелье нетерпеливо перебил:
– Подвесок нет в Англии! Они у королевы!
– Слушаюсь, монсеньор!
– И выясните, где скрывается эта интриганка Буанасье!
(К счастью, галантерейщик расслышал из ночного разговора не все! Например, он не смог сообщить кардиналу, что шепнула Констанция на ушко Д’Артаньяну, когда дарила ему прощальный поцелуй!)
– А что делать с гасконцем?
Брысь напрягся, но ответ Ришелье прозвучал не скоро – вероятно, его высокопреосвященство обдумывал план мести.
– Насколько мне известно, он подружился с неразлучной троицей, доставляющей так много хлопот де Жюссаку, – раздался наконец голос кардинала. – Франция готовится к войне, а потому хорошие солдаты ей пригодятся, ну а на поле боя случается всякое… Кстати, позаботьтесь о том, чтобы пути Миледи и мушкетеров не пересеклись, особенно с Атосом!
Увидев непонимание в глазах подчиненного, кардинал соизволил пояснить:
– Вы разве забыли, что миледи когда-то носила имя графини де Ла Фер?
У «секретного агента» закончился воздух в легких, но он боялся, что, пока будет переводить дыхание, пропустит что-нибудь необычайно интересное…
Глава двадцать седьмая, в которой Брысь ломает голову
Кардинал помедлил, подбирая нужные слова: