Брюки не требуются
Шрифт:
— Да, это так. Андре и Дерек уже предложили мне помощь, — лаконично отвечает она. — А откуда ты о них знаешь?
Мэгги поднимает руку.
— Это была я. Я рассказала ему о твоих ожерельях и о том, что, по моему мнению, тебе следует их продавать. О, и я также отдала ему одно, чтобы он подарил его своей сестре.
Андре в восторге от этого небольшого обмена репликами.
— Послушай, Макайла, я знаю, что говорил тебе, что сегодня вечером больше никаких дел, но тебе действительно стоит подумать о поставщике, который у меня есть.
Андре — настойчивый ублюдок. Немного напористый, если хотите знать мое мнение.
— Это потому, что его продукт — дерьмо, — выпаливаю я прежде, чем Макайла успевает ему ответить.
Все за столом поворачивают головы в мою сторону.
Ладно, я мог бы быть немного тактичнее.
Вспыльчивый латиноамериканец — это стоящее зрелище. Он выглядит так, словно может потерять самообладание, причем из-за меня. Давай, начинай. Я готов сразиться с ним. Но когда Макайла шипит:
— Откуда ты вообще что-то знаешь об этом? Ты спасатель, — у меня такое чувство, будто она только что дала мне пощечину.
Защищаясь, я рассказываю все как есть.
— Я знаю это, потому что он продает доски для серфинга, сделанные из смолы самого низкого качества, и они лопаются, пока парни занимаются серфингом. За последние шесть недель пятерым парням пришлось лечь в больницу.
Андре указывает на меня пальцем.
— Ты, бл*дь, не знаешь, о чем говоришь.
Я встаю из-за стола, готовый броситься через него.
— Да, я знаю.
Макайла хватает меня за руку и свирепо смотрит на меня.
— Прекрати это.
Я свирепо смотрю в ответ.
— Я прекращу, если ты поговоришь со мной. Наедине. Прямо сейчас.
Два варианта. Игнорируй меня и узнай, как плохо этот придурок ведет свой бизнес, или поговори со мной, и я отступлю. Она смотрит на меня своими карими глазами, полными гнева.
— Да, поговорить, наверное, хорошая идея.
Я киваю ей. Самое гребаное время ей рассказать мне, что произошло в том самолете. Макайла поворачивается к Андре и что-то шепчет. Мои кулаки сжимаются по бокам, готовые сразиться с ним. Он кивает, а затем свирепо смотрит на меня.
— Мы не закончили, Уотерс.
Схватив пиво со стола хотя бы для того, чтобы удержаться и не ударить его прямо в эту секунду, я свирепо смотрю в ответ.
— Нет, это не так, но наша перепалка предназначена для другого места, Рэндл.
Я смотрю на Мэгги.
— Извини за это.
Она смотрит на меня в ответ.
Это мое настроение ввергло меня в тонну дерьма.
— Найди меня в любое время. Ты знаешь, где я, — рявкает Андре.
— Я так и сделаю, — говорю я ему, а затем направляюсь к уединенным дверям, ведущим на пляж, Макайла следует за мной по пятам.
Дверь за ней захлопывается, а я продолжаю спускаться к воде. Когда достигаю береговой линии, я бросаю пиво на песок и оборачиваюсь.
Через несколько мгновений она
Макайла указывает на меня пальцем.
— Почему ты ведешь себя как мудак?
Устав от этой игры, или что бы это ни было, я делаю шаг к ней, и слова слетают с моего языка, не задумываясь.
— Почему ты ведешь себя как чопорная сука?
У нее такое выражение лица, как будто я ударил ее ножом. Вместо того чтобы ответить мне, она начинает бежать по пляжу.
— Макайла, подожди, — кричу я.
— Гори в аду.
Детка, я уже там.
Глава 11. Глаза у меня выше
Макайла
Ни деревьев, ни кустарников, ни кирпичных стен, ни автобусов, ни машин — ничего на мили вокруг. Пляж — это прекрасно, но прямо сейчас он погибель для меня. Некуда убежать. Негде спрятаться.
«Почему ты ведешь себя как чопорная сука?» — слова, которые он произнес, все еще эхом звучат в моих ушах.
Звенят.
Жалят.
Причиняют слишком много боли.
Это единственные семь слов в мире, которые могли уничтожить меня, и ему удалось их найти. «Просто продолжай движение, — говорю я себе. — Ты занималась легкой атлетикой. Он сдастся». Одна босоножка, затем и другая теряются в песке. Мне все равно. Я продолжаю идти. Мое сердце бьется так быстро, что у меня перехватывает горло и заставляет дрожать мое тело.
— Макайла, подожди. — Его голос совсем близко.
Я бегу быстрее. Двигаю руками. Ногами делаю выпад. Мое платье развевается на ветру, песок кружит у меня за спиной, вода обдает меня брызгами, пока я прокладываю себе путь вдоль берега.
— Макайла, остановись. — Он догоняет меня.
Я игнорирую как его самого, так и его манеры мужчины-шлюхи, распутника, жиголо.
Его рука хватает меня.
Взбешенная тем, что он догнал меня, может быть, еще больше тем, что он задел за живое, о чем я хотела умолчать, я теряю равновесие и спотыкаюсь. Прежде чем я успеваю опомниться, я оказываюсь на земле. Лицом в песок, и он на мне. Снова.
— Отвали от меня! — кричу я, упираясь руками в песок и пытаясь подняться.
Нежно он берет меня за запястья и еще более нежно шепчет мне на ухо:
— Я не собираюсь причинять тебе боль; я просто хочу поговорить. Вот и все.
Его запах, уже не лавандовый, а такой необыкновенно мужской, опьяняет. И все же именно ощущение его на мне заставляет меня замереть. Мои мышцы сжимаются, а тело коченеет. Странно то, что не страх делает это со мной, это возбуждение. Ради всего святого, моему телу нужна жизнь. Я поворачиваю шею к небу.