Будь хорошей девочкой
Шрифт:
— Перепихнуться с парнем, даже не спросив его имени. И ты еще называешься моей сестрой, Господи… — Она хотела сказать что-то еще, но взгляд зацепился за кольцо на безымянном, и Вероника резко выпрямилась. — Это…
— Да. Я выхожу за него. — Сказала, и ощутила, как потеплело на душе. Я выйду за Никиту, потому что люблю его. И он любит меня. Мы со всем справимся. — Папа в курсе, мама думаю, тоже. Не хотела говорить тебе при таких обстоятельствах, но лучше тебе знать правду.
Ника злилась. Это было видно по её постепенно
— Я хочу чтобы ты знала, больше нет смысла ругаться. Все уже в прошлом. Я готова забыть о разногласиях, если ты тоже дашь слово сделать это.
Опустила руку, отчего-то стыдясь демонстрировать не к месту блеснувший камень.
Тишина напрягала, постепенно сгущаясь, словно туча перед бурей. Неизвестно откуда появившаяся тревога начала проникать в душу, отравляя мысли. Ладони покрылись холодным потом, и я провела ими по бедрам.
— Я пойду. — Поняв, что становится невыносимо находиться рядом, с Никой, я шагнула к двери, но ноги отяжелели, когда язвительный голос коснулся ушей.
— А ты уверена в правильности своего выбора?
Разумеется, уверена, я же сказала, что люблю его.
Вслух не произнесла, лишь промолчала, надеясь, что она больше ничего не скажет, но Ника продолжила кромсать мои нервы.
— Уверена, что он не лгал тебе?
Пульс сорвал с цепи сердце, и оно с каждым ударом все больнее прошибало ребра.
— Что не утаивал, незначительные детали, которые могли очернить белоснежную репутацию твоего парня? М?
Медленно обернулась, понимая, что теперь даже если очень захочу, не сдвинусь с места.
— А ведь я и правда могла быть от него беременна… Забавно, не так ли? Я говорила правду, пока не пришли месячные.
— Это в прошлом. — Лгала. Бессильно лгала, пытаясь сохранить остатки хрупкой веры в честность мужчины, что стоял сейчас в коридоре, ожидая, когда я выйду. — То, что было до встречи со мной не имеет значения. Главное, что сейчас он честен.
— До встречи с тобой? — Многозначительно замолчала, вскинув брови, и я ощутила, как металл кольца стал нестерпимо жать, обжигая кожу. — А ты спроси, куда он направился после той ссоры в твоей квартире, когда я делала тест.
Горло сдавило, и кислород словно превратился в кисель, больше не проникая в легкие, а лишь душа своей густотой.
— Кто утешал его после того, как ты швырнула розы ему под ноги, глупо надеясь, что он снова прибежит к твоим ногам? И посмотри, что он ответит. Убедись в его честности. Дерзай.
Вероника злорадно ухмыльнулась и откинулась на подушку, удовлетворенно складывая руки на животе.
— Только вот что-то подсказывает мне, что он соврет, чтобы не нарываться на новую ссору. Ты ведь ему так дорога…
97
— Ты лжешь. — Произнесла
Слова застряли в горле, но я с надрывом произнесла, ощутив ноющую боль в глубине души. Они спали, надо просто с этим смириться.
Но Никита не лгал.
Уверенность постепенно крепла, и я дала себе слово не вестись на провокацию, но чертовы ростки сомнений уже проникали в мозг, отравляя мысли.
— Тебя задевает, что мне удалось получить то, ради чего ты решилась на обман, но мне плевать. Я давала тебе возможность помириться, но ты ей не воспользовалась.
Шагнула назад, молясь, чтобы хватило сил смотреть в глаза Никите после того, как выйду отсюда.
— Лишь однажды… в презервативе… — Наслаждалась моей истерикой, которая явно отражалась в стиснутых кулаках, в полных горечи глазах, и дрожи в неуверенном голосе. — А ты в этом уверена?
Нет.
— Прощай Ника. — Развернулась и взялась за ручку, но в спину пулей летел злорадный голос.
— Он тогда нажрался. Как свинья в стельку. Заволок меня в свою машину и трахнул так, что у меня целый день все болело. Не дождался, пока я кончу, знаешь, когда мужика так прет, что он ничего вокруг не замечает…
— Прекрати.
— Ни о каких презервативах речи не шло, да и мне было похрен.
— Заткнись!
— Всю душу из меня вытряс, но это была лучшая ебля в моей жизни.
Толкнула дверь, ощущая, как стены начинают надвигаться, грозясь раздавить. Невидящий взгляд по коридору, и не сразу заметила, приближающегося Никиту, который, не говоря ни слова взял меня под локоть и повел к выходу.
Ноги не слушались, я трижды запнулась, не понимая, почему так хреново себя чувствую.
— В туалет. — С первого раза не удалось, голоса не было. Лишь какой-то сиплый шепот. — Мне нехорошо. Пожалуйста…
Никита проводил и хотел войти, но я помотала головой, оставляя его одного. Закрыла дверь, не заботясь о щеколде, и сделав шаг к унитазу, согнулась пополам, чувствуя, как внутренности скручивает в сильнейших спазмах.
Горечь подступила к горлу, а глаза заволокло слезами.
Ненавижу!
Ненавижу!
Ненавижу!
Силы покинули, и я с трудом выпрямилась, когда все закончилось. Пошатываясь, подошла к раковине и прополоскала рот, пытаясь избавиться от горечи. Жаль точно так же нельзя выкинуть ненавистные сомнения, выжигающие в душе пустоту.
Умылась, поражаясь мертвецкой бледности, и стряхнув капли с лица вышла из туалета. Никита стоял, озабоченно хмурясь, но сил на разговоры не было.
— Уведи меня отсюда…
Понял без дальнейших расспросов, и мы двинулись к выходу, так и не нарушая гнетущего молчания, которое в эту минуту было моим спасением.