Будь моим, будь другим

Семакова Татьяна

— Что-то Вы, Дмитрий Сергеевич, события опережаете, — пробубнила, потирая руки, а он потряс шарфом в воздухе, сказав нахально:

— Могу себе позволить, — а потом вытянул руку и сказал строго: — Ключи на базу.

Я достала их из кармана и покорно положила на ладонь, а он перехватил мою руку и поводил по ней большим пальцем с задумчивым видом.

— И этими пальчиками ты людей кромсаешь, — мотнул головой, избавляясь от картинки в голове, поднялся, не выпуская мою руку, и поднял меня.

Я уныло побрела в коридор

и натолкнулась взглядом на фотографию Людмилы, сидящей в салоне автомобиля на пассажирском кресле вполоборота и со счастливой улыбкой. Повертела головой, но других фотографий не было. Либо Влад успел все убрать, либо изначально не разрешал ей делать с ним снимки, уже не важно. Но в машине она наверняка смотрела на него, неприкрытое обожание слишком сильно резало глаз, а салон из светлой кожи недвусмысленно намекал на высокий достаток его обладателя.

— Что успела углядеть? — хмыкнул Карев, закрывая дверь, а я пожала плечами:

— Уютно.

Он проводил меня до машины и сказал на прощанье:

— На случай, если решишь ещё куда-нибудь заехать, предупреждаю, я еду прямо за тобой.

— А что, если не только ты? — спросила в пустоту, а он нахмурился и задумался, а потом выдал:

— Тогда поехали ко мне, — я округлила глаза и возмутилась:

— Вы совершенно точно опережаете события.

— Да я не о том, — хохотнул, потерев подбородок, — хотя, ход твоих мыслей мне нравится.

Я прыснула от негодования и торопливо села, закрыв дверь, а возле дома он вновь появился рядом, завалился вместе со мной в подъезд и поднялся на этаж. Возле двери я замерла, а он пожал плечами:

— Ну раз ко мне ты не хочешь…

— Это вообще ни в какие ворота не лезет, — опешила, открыв рот, а он осторожно прикрыл его, прижав ладонью мой подбородок.

— Хочешь поспать спокойно четыре часа до смены или стучать зубами под одеялом в ожидании гостей?

Я задумалась и открыла дверь, пропуская его вперёд. Быстро разделась, прошла во вторую комнату, которую он уже обследовал и никого не обнаружил, достала из шкафа подушку с одеялом, кинула все на диван и развернулась, почти уткнувшись в него носом. Задрала голову и брякнула:

— Надеюсь, спать ты не будешь.

— Какой там, — возмутился в ответ, — ты ж в соседней комнате.

Я смутилась, опустив голову, и поспешила скрыться с его глаз, пока от слов он не приступил к делу.

Несносная блондинка или невинная жертва обстоятельств

Утром было неловко видеть его в своей квартире, на своей кухне, с голым торсом готовящим завтрак у плиты.

— Я надеюсь, ты разделся, чтобы не испачкаться, — буркнула, появляясь в дверях.

Он обернулся и лихо улыбнулся через плечо, а потом развернулся обратно и с деловым видом разложил яичницу по тарелкам.

— Кушать подано, — провозгласил торжественно и бахнул тарелки на стол.

— Какой сервис, — отозвалась язвительно,

но села, пододвинул одну поближе. — Ты всех так обслуживаешь?

Он поморщился и сказал слегка обиженно:

— Как грубо, Вероника Андреевна. А между тем, ты моя должница.

— Неужели? — подняла я бровь, уплетая завтрак. — И что же я должна?

— Я ещё не придумал, — хмыкнул и сосредоточился на яичнице. А потом поднял взгляд и сказал серьезно: — Ты же понимаешь, что я чисто физически не смогу следовать за тобой, как тень?

— Очень на это рассчитываю, — кивнула, округлив глаза.

— И тот тип, что тебя связал, вполне может попытаться завершить начатое. И что бы он там не планировал, тебе это вряд ли понравится.

— Влад, — подсказала охотно, а он скривился:

— Думаешь, это игра?

— Думаю, что ты слишком много на себя берёшь.

— Вот как… — сказал задумчиво. — Вообще, я рассчитывал на банальное «спасибо», но… что ж, тогда, пожалуй, не буду более обременять Вас своим присутствием.

Поднялся, помыл за собой тарелку и скрылся в комнате, а через пару минут уже вышел.

— Дура, — пропела громко, поднимаясь, а потом поморщилась: — Какая же я дура, — и едва не опоздала на смену, углубившись в дебри сознания.

Сутки я выполняла привычную работу практически на автопилоте. Из головы не выходил следователь, которому я совершенно напрасно хамила: он с лёгкостью мог существенно усложнить мне жизнь. И да, которую он, вполне вероятно, спас. А я, вместо того, чтобы хотя бы отблагодарить, лишь язвила. Несколько раз брала в руки телефон, чтобы написать ему сообщение, но ограничилась лишь тем, что добавила его в список контактов.

С работы я выходила оглядываясь. Жаль, что я успела сказать Владу, что Людмиле прихожусь коллегой, он вполне мог поджидать где-то поблизости или ещё вчера проводить меня до дома. Эдакий кортеж для несносной блондинки. В общем, спать я планировала с открытыми глазами, но так устала за прошлые дни, что даже не поняла, как отключилась, упав в крепкие объятия Морфея. И проснулась в них же. Точнее, это было первой мыслью. Со второй меня охватил ужас, я резко открыла глаза и повернула голову, но тут же выдохнула и снова их прикрыла, пытаясь унять сердцебиение. Правда, оно лишь усилилось от его присутствия.

— Ну и Простовкашино ты мне устроила, — хмыкнул громила, продолжая обнимать меня поверх одеяла. — Бегаю, как заяц, а они, оказывается, только сфотографировать.

Я слабо хохотнула и повернула к нему голову, пискнув:

— Привет.

— Не сидится на жопе ровно, да? — я пожала плечами, а он спросил: — Что за мужик был тут две ночи назад?

— Откуда ты… — начала я, но под его суровым взглядом просто ответила: — Следователь.

— Вот как? — поднял бровь, а потом хмыкнул: — А если я ревнивый и случайно сломаю ему, ну, скажем, руку? Или ногу, чтоб не шлялся сюда?