Буденный: Красный Мюрат
Шрифт:
В годы Гражданской войны часто сперва расстреливали, а потом задним числом оформляли обвинительное заключение. Вот этот поразительный документ – посмертное обвинительное заключение на Ф. К. Миронова, причем следователь, его составивший, искренне верил, что подследственный все еще жив:
«Заключение. 1921 года, августа 13 дня, я, сотрудник по поручению 16 спец. отдела ООВЧК Копылов, рассмотрел настоящее дело по обвинению в организации контрреволюционных ячеек с целью свержения коммунистической партии бывш. командиром 2-го конкорпуса (к тому времени Вторую Конную спешно переформировали во Второй кон-корпус. – Б. С.) Миронова Филиппа Козьмича, 48 лет, происходящего из казаков станицы Усть-Медведицкой.
На произведенном по сему поводу следствии выяснилось, что направлявшийся в распоряжение Главнокомандующего Всеми Вооруженными Силами Республики на основании приказа по войскам Кавфронта от 20.1. с. г. за № 160
2. 8.11 вечером на квартире Миронова после состоявшегося митинга в станице У.-Медведицкой, на котором выступал Миронов, восхваляя бандита Вакулина, состоялось собрание, на котором Миронов коснулся формы правления РСФСР и подчеркнул, что в данное время правит государством не народ, а маленькая кучка людей: Ленин, Троцкий и др., которые бесконтрольно распоряжаются достоянием и честью народа. Попутно Миронов останавливал внимание участников собрания на инородническом происхождении лидеров партии и наталкивал их мысль на то, что такое положение неустойчиво и ненормально. Для большей вескости и авторитетности своего мнения Миронов сослался на беседу с председателем ВЦИК Калининым, который якобы также не уверен в прочности существующего строя. Коснувшись международного положения Советской Республики, Миронов подчеркнул то обстоятельство, что блокада Республики не прорвана, рабочие Запада отвернулись от Российского пролетариата, и Антанта не отказалась от интервенции, и весною Врангель во главе 60 тысяч армии при поддержке иностранцев предпримет поход против Советской власти. Развивая дальше мысль свою, Миронов указал, что Ленин и Троцкий, разочаровавшись в революционности западно-европейского пролетариата, направляют свою агитацию на Восток, с целью зажечь его огнем революции. Миронов остановился на политике Советской власти в казачьих областях, стремящихся к тому, чтобы казаков из положения хозяев и господ обитаемых ими земель поставить в положение подневольное. Такая политика Советской власти в целом, по мнению Миронова, приведет Республику к краху, который произойдет весной или осенью этого года. Подготовив в умах участников собрания антисоветское настроение, Миронов предложил организовать ячейки и рекомендовал на первых порах не отходить от Советов, а работать в них. Задача этих ячеек – бороться с коммунистами и развивать в массах идею необходимости учредительного собрания. Для технической связи и конспирации Миронов ознакомил участников собрания с шифром, причем раздал каждому слепок сургучной печати и схему организаций контрреволюционных ячеек. На заседании Миронов доложил об антисоветских настроениях кубанских казаков, делегация которых жаловалась ему на свою судьбу, на что Миронов ответил, что если они будут восставать, то он их будет усмирять. Миронов тут же разъяснил, что кубанцы поняли его не в буквальном смысле слова, а иносказательно, т. к. он их никогда не будет подавлять. По окончании заседания Миронов рекомендовал всем держаться конспиративно и не болтать о данном соседям.
3. На телефонограмму члена Донисполкома, председателя Тройки по восстановлению Советской власти в У.-Медведицком округе с сообщением, что именем Миронова злоупотребляют банды Вакулина, определенно утверждает, что в своих действиях против Советской власти встретят поддержку его, Миронова, и что демобилизованные из 2-й Конной упорно твердят о том, что с приездом Миронова начнется чистка, а посему просил написать воззвание к населению с опровержением этой клеветы, связанной с его именем, и указать преступность, провокационность подобных слухов и на митингах проводить эту линию. Миронов ответил, что к подобному роду слухов он относится безразлично, ибо его имя треплется повсюду.
4. 10 февраля Миронов явился на партийную конференцию в сел. Михайловка, на вопрос присутствующего на конференции члена Донисполкома, поручившего Миронову от имени Окрпарткома выпустить воззвание к населению с опровержением гнусных наветов в связи с его именем, выполнил ли он это поручение, Миронов ответил уклончиво: «Голова болит». В приветствии 2-й Конной Миронов на конференции подчеркнул свои персональные заслуги и высказал так: «Мы выполнили свой долг, а коммунисты
По докладу хозяйственного строительства Миронов в своей речи заявил, что необходимо объявить свободную торговлю хлебом. Коснувшись на конференции Вакулина, Миронов не счел нужным заклеймить его, как изменника, а, наоборот, обозвал его честным революционером и коммунистом, вынужденным восстать благодаря безыдейным коммунистам и ненадежности Советского аппарата. Характерно, что на конференции всех возражающих ему и инакомыслящих Миронов называл господами, Миронов противопоставил себя, пользующегося доверием населения, – коммунистической партии и органам Советской власти, к каковым население относится враждебно.
11 февраля начали прибывать на станцию Арчада части конкорпуса. Высланною разведкою установлено, что красноармейцы определенно ждали Миронова, который должен сделать чистку их тыла и примазавшихся коммунистов и вообще установить новый порядок. Положение создавалось серьезное – запахло антисоветским душком среди местного населения. Достоверно подтверждается, что Миронов имел тайную связь с темными и подозрительными элементами.
На основании вышеизложенного и принимая во внимание, что организация авантюристов с целью свержения коммунистической партии является не первой авантюрой Миронова, полагал бы о применении высшей меры наказания обвиняемому Миронову… Что же касается арестованной Мироновой Н. В., жены обвиняемого Миронова, за отсутствием улик обвинения полагал бы о необходимости изолирования в пределы Архангельской губернии, ввиду возможности со стороны ея зловредной агитации, могущей пагубно отразиться на казачестве Донской области, среди коего имя Миронова популярно.
Справка: Миронов Ф. К. содержится во внутренней тюрьме ВЧК.
Сотрудник поручений 16 Спец. отд. В. Копылов. 13.8.21 г.».
И тут же резолюция: «Тов. Копылов. 1) Миронов расстрелян. 23.8.21 г.».
То, что даже следователь не знал, что Миронова казнили еще несколько месяцев назад, говорит о сугубой секретности его казни.
Надо признать, что при большевиках Миронов был обречен. Он, как и Думенко, мечтал о воплощении в жизнь крестьянской утопии: чтобы ни кадетов, ни большевиков, а власть народная, то есть крестьянская. Правда, главная крестьянская партия, эсеры, к взглядам которых были близки и Думенко, и Миронов, за месяцы, прошедшие с момента Февральской до Октябрьской революции, показала свою полную неспособность к управлению. То же самое произошло и с левым крылом эсеров, оформившимся в отдельную партию и еще восемь месяцев остававшимся у власти в блоке с большевиками – утопия всегда остается утопией. Шансов победить большевиков у Миронова не было, а то, что он любил их ничуть не больше, чем белых, несмотря на свое членство в РКП(б), в Кремле хорошо знали от многочисленных осведомителей в мироновском окружении.
Пока победа в Гражданской войне оставалась под вопросом, Думенко и Миронов были нужны, даже необходимы. Когда основные силы белых были разгромлены, казнили Думенко. К тому времени в Красную армию уже вовсю вступали казаки и конкурент Буденного из иногородних больше не был нужен. Миронова продержали на воле чуть дольше – он был еще нужен, чтобы агитировать тех донских казаков, которые остались у Врангеля. А вот после разгрома Врангеля Миронов стал для советской власти опасен. Полыхало антоновское восстание на Тамбовщине, восстал Кронштадт. Ленин, Троцкий, Сталин, другие вожди боялись, что Миронов станет новым Антоновым и поднимет казачество против Советов. Поэтому спокойнее было его расстрелять – пусть даже безо всякой вины, при явно сфабрикованных обвинениях.
В отличие от наивного Филиппа Кузьмича, Буденный был куда большим политическим реалистом, прямо в политику не лез, в разговорах осторожничал, с Ворошиловым не ссорился и жил душа в душу – хотя, наверное, догадывался, что друг Клим строчит на него доносы. А Миронова позднее, уже после реабилитации, поливал в печати как мог, изображая авантюристом, примазавшимся к революции.
Скрупулезный биограф Миронова Е. Ф. Лосев отмечает: «В журнале „Дон“ № 8, 1969, напечатано: „Один журналист утверждал, что Миронов якобы еще в 1906 году вел революционную работу, возил революционный наказ станиц и казачьих частей в Государственную думу и за это был посажен в тюрьму. К Февральской революции он, будучи награжден десятью царскими орденами, будто бы присоединился к „платформе“ большевиков, а затем выступил против Каледина. Но вся эта „революционность“ Миронова ни одним документом не подтверждается. Нет свидетельств ни о поездке в Петербург с революционным наказом, ни о том, что он сидел в тюрьме“.