Будет больно

Еленина Юлия

Оля уходит, игриво машет мне ручкой, закрывая дверь, а я снова смотрю на Лизу. Она стоит, сложив руки на груди, и как будто ждет от меня оправданий.

Но я молчу, тоже глядя на нее, и улыбаюсь.

— Вадим, — она делает шаг ко мне, — я не хочу видеть в своем доме шлюх.

В ее доме? Серьезно?

Тоже делаю шаг и теперь стою почти вплотную к ней.

— Это дом моего отца. И ты такая же шлюха.

Даже в темном коридоре вижу, как меняется ее взгляд. Все маски сброшены,

все актеры сыграли свои роли. Жду ответа, но она молчит, только между нами будто воздух начинает искриться.

А потом… Черт возьми! Она делает неожиданный выпад и, заломив мне руку, можно сказать, бросает меня грудью на стену, приперев своим телом. А сиськи у нее ничего, судя по всему. И вообще, может, она все-таки учителем физкультуры работала?

Я настолько теряюсь, что даже не сопротивляюсь. Но не могу не отметить, что для нее это не впервой. Движения точные, пусть и не профессиональные. Как у детей, которые растут на улице.

— Никогда! Слышишь, никогда не смей меня больше так называть.

Так вот что ее задело. Но меня она тоже плохо знает.

Я перехватываю свободной рукой ее руку, которая лежит на моей спине и прижимает меня к стене, и быстро меняю наше положение. Теперь я сзади, но Лиза, в отличие от меня, брыкается, так что приходится навалиться на нее всем телом, чтобы удержать в этом положении.

Твою… Что ж она так дергается? И, конечно, тем самым трется об меня. У меня уже, блядь, стоит, и Лиза не может это не почувствовать. Я наклоняюсь к ее уху и спрашиваю:

— А что тебя так бесит? Завидуешь или присоединиться хочешь?

И я понимаю, что был бы не против, если бы она согласилась.

Глава 5 Лиза

Что ж, если Вадим будет каждый день уезжать и появляться только ночью, то мы вполне сможем сосуществовать в одном доме.

После отъезда Миши и Фила я устраиваюсь на веранде и работаю, пока не начинает разряжаться ноутбук. Иду в кухню, ставлю его на зарядку и делаю себе легкий салат на ужин. Вадим, думаю, поест в городе. И вообще, в кухарки к нему я не нанималась.

Начинает темнеть, и я ухожу в комнату, намереваясь еще немного поработать.

Отрываю взгляд от экрана, когда слышу в коридоре шум. Мне показалось, или это женский смех?

Выхожу, когда Вадим с какой-то светленькой девочкой проходят мимо моей комнаты. Девушка явно навеселе, и только дурак бы не понял, чем они собираются заниматься в комнате. Мне вроде бы дела до этого быть не должно, но сама мысль, что в паре метрах от меня Вадим будет трахать девку, которую только что подцепил, раздражает.

А когда он еще и называет меня шлюхой, в голову ударяет злость, даже бешенство. Маска радушия отлетает

в сторону, и я заламываю Вадиму руку и прижимаю его грудью к стене. Он, кажется, такого не ожидает и даже не сопротивляется. Но быстро оправляется от шока, и мы меняемся местами. Я брыкаюсь, но от этого становится только хуже. Запястье сводит болью при каждом движении, и я ощущаю член Вадима. Почему-то это ощущение притупляет даже боль. Он что, извращенец какой-то, что возбуждается от насилия?

— А что тебя так бесит? Завидуешь или присоединиться хочешь?

Он точно больной. Нормальному человеку в голову не придет такое спросить. Я перестаю извиваться и спокойно говорю:

— Не смей больше ко мне прикасаться. Кто знает, какую заразу ты от своих девок мог подхватить.

— О, а у тебя, оказывается, есть чувство юмора.

Он все еще прижимает меня к стене, но я стараюсь не сосредотачивать на этом внимание. И тут Вадим разворачивает меня к себе лицом, но не отпускает, когда я пытаюсь сделать шаг в сторону. Захватывает ладонью мое лицо под подбородком, надавливая большим и указательными пальцами на скулы.

— Отпусти, — упираю ладони в грудь Вадима, пытаясь его оттолкнуть.

Не получается. Он только сильнее наваливается на меня, вжимая в стену, и снова мои мысли возвращаются к тому месту, что теперь упирается мне в живот.

Вадим растягивает губы в улыбке, которая мне совсем не нравится. Господи! Что еще ему взбрело в голову?

Я ожидаю чего угодно… Но… Черт возьми!

Он меня целует. От неожиданности я открываю рот, и Вадим беспрепятственно проникает в него языком. Грубо, с напором, без права на капитуляцию.

Легкая щетина чуть царапает кожу, пальцы теперь давят еще сильнее на лицо, но мне не больно. И будь на месте Вадима кто-то другой, мне бы даже понравился этот поцелуй. Умелый, возбуждающий…

Нет! Впиваюсь ногтями в запястье Вадима, и он отстраняется, оставляя на моих губах послевкусие сигарет и мятной жвачки.

— Какого черта?! — повышаю голос.

— Запишись на завтра к врачу, посев сдашь или еще что, мало ли.

Вот гаденыш!

— Ты… ты… — даже слов не могу подобрать.

— Ага, — улыбается он, легко проводя пальцем от шеи вниз и останавливаясь на груди. — О, кажется, кто-то возбудился. Сама справишься с напряжением или помочь?

— Придурок!

— Стерва!

На этот раз я легко отталкиваю Вадима и хлопаю дверью в свою комнату. Прислоняюсь к ней спиной и дышу часто-часто.

Что сейчас произошло? И почему я это допустила?

Чертов мальчишка переходит все границы. Тоже мне, гуру секса, мать его. Определяет возбуждение, надо же, какие познания в столь юном возрасте.