Будни и праздники
Шрифт:
– Это какой ещё выверт? – заинтересовался и Хельми. – Чис-сто пс-сих-хологичес-ский? А что… Попробовать можно. – И с усмешкой добавил: - Ес-сли тебе брата не жаль.
– Попробовать-то можно, - засомневался Коннор, фыркнув на последнее. – Вот только опасение остаётся то же самое – Трисмегист и его острый глаз.
– Нас пять головастиков! – возмущённо заявил Мика. – Неужели не сладим против одного Трисмегиста?! Кстати, можно напрячь Колина – он у нас любитель что-то интересное поискать.
И все посмотрели на мальчишку-оборотня. Тот, с закрытыми глазами, забравшись с ногами на кровать, полусидел на прислонённой к стене подушке и рассеянно улыбался, что значило только одно: именно сейчас и здесь он блуждает по библиотеке прошлого, между стеллажами с книгами.
– А тебе брата и правда не жаль? – спросил Мирт.
– Ну… немного жаль.
– А почему тогда того же не сделаешь с Кадмом?
– Ивар старше. Он лучше должен соображать, что надо пусть и не дружить, но быть в ровных отношениях со всеми. Тем более – он знает всё! И, если не сделает того, что я…
Кашлянул Колин, и все обернулись к нему.
Мальчишка-оборотень всё так же полулежал на подушке, разве что трясся от бесшумного смеха. Удивлённый Коннор спросил:
– Над чем?
– Ты ещё не знаешь, поговорят ли они, а уже готовишь выверт для брата! – фыркнул Колин. И открыл глаза. – Лучше бы подслушал их, вместо того чтобы нервничать. А то – придумал тоже… И вообще. Как ты думаешь узнать, помирились ли они? Они что – тебе доложить должны?
– Ну… - уже неуверенно проговорил Коннор. – Наверное, по ним самим будет понятно. Например, когда будут общаться меж собой…
Между прочим, Колин был прав. И лучше бы Коннор подслушал, о чём могут говорить два подростка-друида без него.
Когда Коннор уходил из гостиной для младших, он не оглянулся, а потому не заметил: два друида проводили его одинаково бесстрастными взглядами. А едва мальчишка-некромант пропал из виду, оба снова отвели глаза друг от друга, начали смотреть куда угодно, но только не друг на друга. Однако не встали и не разбежались подальше друг от друга.
– И когда мы расскажем брату? – вполголоса спросил Ивар, вновь безучастно глазевший на лестницу.
– Не знаю, - не менее равнодушно отозвался Кадм, созерцая видимое ему за окном. – Возможно, после этой ночи.
– А что скажем ему сейчас? Он ведь упрямый.
– Можно будет сказать… мы поняли друг друга и больше не злимся… Я не злюсь.
– А если он скажет – этого мало?
Мальчишка-друид, смотревший в окно, коротко вздохнул.
– А такое бывает? Чтобы – бац, и сдружились? Мне кажется, ему пока хватит, что мы не злимся друг на друга.
– И всё-таки не понимаю, почему надо всё скрывать.
– Привык. В Мёртвом лесу. Там всё, что обо мне ни узнавали, оборачивалось против меня. Ты, небось, и сам на себе такое испытал.
– Было такое, - уже совсем задумчиво сказал Ивар, который продолжал контролировать, не появился ли кто на лестнице, а заодно – входную дверь из тамбура в гостиную. – Ладно, уговорились. Скажем (точнее, я скажу), что мы поговорили, и я тебя понял, но ведь дружить нам необязательно. Хотя… - он ухмыльнулся. – Мне нравится, что среди всех наших в Тёплой Норе – мы два друида, больше таких нет.
Кадм только пожал плечами, глядя на солнечные блики в осенней листве ближайшего дерева.
…Коннор не знал. Два подростка-друида уже поговорили – после похода в театр. Хотели раньше, но не получилось. Поговорили, встретившись следующей ночью после поездки. Ивар вышел в Цветочную беседку, где Кадм и нашёл его. Посидели на круговых скамьях, пытливо присматриваясь друг к дружке, потом Ивар сказал:
– Ты больше не хочешь… в Старый город? Я учился в храме Перта. Если что – могу помочь. С сестрой.
– Она не хочет… сюда.
– Ты так говоришь!.. – хмыкнул Ивар. – Селена бы сказала, что ты пессимист. – И тут же объяснил: - Это значит, ты не веришь в хорошее и во всём сомневаешься.
– Килли сказала – ты слышал.
Ивар насмешливо ощерился.
– А я слышал только одно: ты слишком неожиданно для неё появился. Застал врасплох. Твоя Килли растерялась. Но теперь она знает, что ты жив. Знает, что тебе хорошо здесь, в Тёплой Норе. А ей там плохо.
– Откуда ты знаешь? – вскинулся Кадм. Он бы спокойнее отнёсся к любому ошарашивающему сообщению, если бы оно не касалось его родных.
– Оттуда, - лениво отозвался Ивар. – Я там был – видел, знаю. Тебе ведь рассказали про Космею, Мускари и Вереска? Ты видел подружку Мики – Эрику? И ты знаешь, что все они не горят желанием вернуться в храм некромагов. Если что – спроси, каково там, у Фица. Братство помогло ему сбежать. А ты… Тем более – сейчас… Знаешь, что твой старший брат жив и у него семья. И, помнится, твоя Килли сказала, что для неё было бы хорошей причиной знать о Домеке, чтобы сбежать.
Помолчав немного, Кадм кивнул. Но вновь заговорил не сразу, а какое-то время посидел, прислушиваясь к шелесту листьев, которые двигались в садовой тьме под напором небольшого прохладного ветерка.
– Ладно, - задумчиво сказал мальчишка-друид, - предположим, я хочу помочь ей выбраться оттуда. Но… Не знаю, с чего начинать. Снова проникнуть в Старый город? И снова под окнами её комнаты спрашивать её о том же? Мои ладони после некромагического огня зажили, но мне до сих пор больно выпускать ветви.
– Зато ты это умеешь, - с небольшой завистью сказал Ивар. – Меня-то такому тёмные друиды не учили.
– Научу, - рассеянно пообещал Кадм.
– Тогда так, - собрался с мыслями тот. – У нас достаточно времени, пока осень и листья опадают. Мы не пойдём в Старый город, прежде чем не узнаем, решилась ли твоя сестра на побег. Мы друиды, - повторил он. – Можем послать свой ветер – с запиской и вопросом о том, готова ли она сбежать из храма. И пусть эту записку она бросит в окно со своим ответом. Когда мы будем знать всё, придумаем план побега для неё.